Слова, слова! В них вмещается вся наша жизнь — моя и ваша, моих собак и ваших. У меня лайки-западники, уже лет сорок.
ФОТО SHUTTERSTOCK.COM
Сейчас у меня Дуся, дочь моей Умки, и Катя, которой нет еще двух лет. На охоту они идут со мной по очереди. Вой любой отставшей собаки слышен за километр. Вернее, это не вой, а плач. Если погода нормальная, мы выходим на охоту через день. С некоторых пор мой автобус на деревню Бедряж стал ходить по городу, собирая пассажиров. Наверное, на второй рейс набирается больше народу, а вот в семь утра — как обычно. Для нас это лучше. А то собака, лыжи, огромный рюкзак со специфическим амбре от тухлятины для прикорма (рыбий жир, бобровая струя) — мне даже неловко. Кто-то нос зажмет, кто-то головой повертит, однако своего недовольства не выразит. К тому же в недалекие времена в автобус садились скотники с фермы. Запах навоза и силоса смешивался с духманом проквашенного мяса из моего рюкзака, и все было в ажуре. Сейчас все изменилось. Скотников не стало. Едущие в школу учителя обильно надушены. Да и старшеклассницы от них не отстают. «Пазик» набит учениками, как банка килькой, и порой мой рюкзак так прижмут, что он соки и выпускает.