Истерия? Невроз? Ты трусливый, слабый или симулянт! У настоящих немцев (русских, французов, англичан) такого быть не может! Это было считаемое во времена Первой мировой войны. Психиатрия как наука только начинала свое развитие — и это шло очень медленно.
До науки
Идеи, на которых затем основалась психиатрия, появились только в конце XVIII века — шотландский доктор Уильям Каллен в 1776 году впервые использовал термин «невроз», который до сих пор не имеет однозначного определения и был исключен из современной международной классификации болезней. Это стало первым шагом в изучении этой огромной темы.
У врачей тогда еще не было возможности прямо наблюдать состояние живого мозга (и такая возможность появилась только в конце XX века), а понимание механизмов психических заболеваний было недостаточным.
В то время армии были небольшими, а войны короткими, поэтому статистические данные были ограничены — около трехсот случаев в прусской армии во время франко-прусской войны. Но вскоре появились первые связные психиатрические теории, улучшилась военная статистика и наступила русско-японская война.
Офицер или истеричная девушка?
Русско-японская война изначально рассматривалась как «маленькая победная война против слабого противника». Но офицеры оказались более подвержены неврозам и истериям, чем солдаты.
Солдаты несут раненых с позиций, 1904 год
Вопрос о контузиях, который был поднят еще во времена Пирогова, оставался без ответа. Удар взрывной волной без видимых ранений с одной стороны вызывал подозрение и насмешки, а с другой — отличный повод для имитации. В том числе для тех, кто хотел уйти с войны из-за нервных расстройств.
Сейчас уже невозможно сказать, сколько офицеров эвакуировались с реальными неврозами, а сколько просто бросили службу.
По окончании войны эта проблема осталась нерешенной. Всеобщее внимание сосредоточилось на военной хирургии и санитарной тактике.
Конечно, были написаны работы и обработаны данные, но это было только начало для огромной науки.
Траншеи, ведущие в ад
В Первой мировой войне участвовало почти 70 миллионов людей.
Уровень стресса, который они испытывали в окопах того времени, трудно представить себе сейчас. Солдаты не могли создать даже базовый комфорт — даже туалеты и канавы для стока воды появились не сразу. А новое оружие вызывало такое чувство безысходности, что люди в бельгийских крепостях падали в истерику и сходили с ума в ожидании выстрела из германского 420-мм миномета «Большая Берта».
Солдаты несут раненых с позиций, 1904 год
Отношение к людям с психическими расстройствами в те времена было подобно отношению к легкораненым. Но количество людей с нервными расстройствами становилось все больше. Во всех армиях процент людей с психическими расстройствами вырос втрое по сравнению с мирным временем. Стало ясно, что это проблема требует изучения и лечения.
Наблюдения опытных психиатров показали, что война — это стресс; современная война — длительный стресс, который не прекращается ни на секунду и едва терпим даже для здорового человека. Любая психика под непрерывным давлением ломается, вызывая специфическое заболевание — военный невроз.
У офицеров военный невроз проявлялся чаще в форме неврастении, а у солдат — в виде нового для того времени заболевания — командной истерии. Это сопровождалось постоянным возбуждением и непрерывным повторением команд. Человек жил в своем странном и страшном мире. Кроме того, это сопровождалось параличами, потерей памяти, глухотой, немотой и нарушением сна.
Лица болезни
«Застывший взгляд, искаженное лицо, напряженные мускулы, как веревка; стремление уйти, сопротивление всему, скручивание над невидимым…» — так великий немецкий психиатр Эрнст Кречмер описывал истерическое состояние. Истерический паралич при осознанном стремлении поправить свое состояние.
Невротики испытывают постоянное «ожидание» — ничего неудобно, сапоги жмут, экипировка неудобная. Движения нескоординированные, ломаются спички и сигареты, меняется почерк, мысли бегут и невозможно сконцентрироваться.
Временное такое состояние перед боем считалось практически нормальным.
Тридцатилетний сержант после взрыва снаряда поднялся и с криком «В атаку!» бросился вперед… но не в сторону противника. Солдаты остановили его — он не понимал, что происходит. Четыре дня он галлюцинировал, не отвечая на вопросы, без сна и стремления в бой. Потом он «проснулся» с полной потерей памяти и с головной болью.
Солдат, которому пулей выбило котелок из рук, не обращая внимания на огонь, бросился к противниковым окопам, забросал их камнями, а затем вернулся невредимым. Иногда боги помогают безумцам.
«Он, кажется, живет насыщенной и монотонной галлюцинаторной жизнью…» — писал русский психиатр о своем пациенте. — «Вся его поведение выражает человека, находящегося в бою недалеко от противника.»
«Я пойду… пойду в окопы… винтовку… патроны… Погосский, отдельный…» — повторял больной многократно, не реагируя на уколы и непонятно отвечая на вопросы. В его случае было наследственное отягощение от обоих родителей, поэтому неудивительно, что после полутора месяцев лечения его отпустили в годовой отпуск с диагнозом «истерия».
Имитация курорта
В то время не было специфических лекарств для психических болезней — они появились только в 1950-х годах с началом фармацевтической революции.
Применяли успокаивающие средства разной силы — валериановые настойки, бром, опиаты. Применялась и рациональная психотерапия — беседы с нацеленностью на выздоровление. Были использованы теплые соленые ванны, кварцевое облучение тела и постельный режим — то есть максимальное приближение к состоянию отдыха на пляже.
Интересно, что ранения относительно редко сопровождались психическими нарушениями — в отличие от контузий или обычного переживания (у засыпанных землей во время обстрела часто развивалась невроз — у тех, кого впоследствии выкопали живыми). Но излечивающиеся раненые иногда вызывали «подсознательную забастовку», как назвал эту группу психических расстройств профессор Эмиль Крепелин, один из основателей современной психиатрии.
Расстройства менструального цикла. Что делать? Иногда приходит оно с неявностями, иногда оно ворвется в вашу жизнь неожиданно и крайне напористо. Это та самая сущность, которая...
