Я вылезаю из кузова пикапа с винтовкой в руках.
«Держите оружие наготове!» — командует капитан Пэйн. Я передвигаюсь легко. В отличие от других, я не считаю южную Аризону зоной военных действий, так что я не стал устанавливать стальные пластины в свой разгрузочный жилет. На фоне похожих на спецназовские AR-15 у остальных, моя Ruger Mini-14 с деревянным ложем немного выделяется из общей картины. Но все остальное в порядке — на мне камуфляж мультикам (MultiCam — универсальная камуфлированная расцветка — прим. ред.), желтовато-коричневые берцы и рация на плече. Я довольно неплохо вписываюсь.
Мы стоим на парковке магазина Walmart в Ногалесе. Капитан Пэйн с парой человек идет пополнить запасы. В его отсутствие наш командир — Шоутайм. Это морпех-ветеран, трижды побывавший в Афганистане. На его лице камуфляжная краска и борода как у снежного человека. Он садится в кабину, чтобы зайти с телефона в Фейсбук, пока Разрушитель, Егерь, Спартанец и я стоим спинами к грузовику с винтовками в руках и следим, нет ли чего подозрительного. Граница с Мексикой в пяти километрах отсюда.
«Смотри, — замечает Егерь, глядя на другую сторону парковки. — Шевроле Камаро с дисками». Его рука как бы невзначай лежит на прикладе камуфлированной AR-15, висящей на трехточечном тактическом ремне.
«Ну ты же знаешь, что у половины мексиканцев хромированные диски на машинах», — аргументирует Разрушитель, говоря, что эта машина не обязательно принадлежит наркокартелю. Он сжимает рукоять АК-47, предусмотрительно держа указательный палец на ствольной коробке.
«В прошлый раз [здесь была] тонированная машина, — добавляет Спартанец. — С огромными дисками. Орала мексиканская музыка. Дважды нас объехала. Еще и медленно». Он выплевывает семечку.
Разрушитель кивает в сторону въезда на парковку. «А вот и шериф», — сообщает он. Полицейская машина заезжает на парковку.
«Он смотрит на нас», — замечает Егерь.
«Конечно», — отвечает Разрушитель.
«Держите руки на виду! Полиция!» — вдруг кричит человек в сорочке, стоящий среди машин напротив нас. Рукой он указывает на свое оружие. Мои спутники вытягивают руки в стороны. Их винтовки висят на груди. У моей винтовки нет тактического ремня, поэтому я продолжаю держать ее в руке.
«Опустите оружие!» — кричит мне другой полицейский в штатском.
Полицейские подходят к нам. «Вы, кто, охотники?»
«Ополчение», — отвечает Егерь.
«У вас есть удостоверения?» Я тянусь за своим. «Держите руки подальше от карманов!» — рявкает один из них.
Подъезжают две патрульных машины, из них выходят трое полицейских в форме из департамента полиции Ногалеса. «Так что именно вы, парни, здесь делаете?» — спрашивает одна из них. На ее бейдже написано «Эрнандес», у нее короткие черные волосы с острыми прядями.
«По сути, мы — глаза и уши пограничного патруля», — отвечает Егерь.
«Скорее всего, кто-то увидел людей в камуфляже и с винтовками и подумал: „Вот черт!»», — предположил другой полицейский.
«Устрашающая компания», — бросает Разрушитель, ковыряясь в зубах в несколько напускном спокойствии.
«Не, вы, ребята, не страшные, — не соглашается офицер Эрнандес. — Думаю, местные просто еще не привыкли видеть людей, пользующихся правом носить оружие прямо на улице, и пугаются, когда происходит подобное. Не переживайте». Она передает данные наших удостоверений по рации и спрашивает, как мы оказались в Аризоне.
«Ну, дома, в Колорадо, мы состоим в патриотической организации Трехпроцентные Объединенные патриоты», — начинает Егерь.
«То есть вас, получается, развертывают, и вы приезжаете сразу на несколько дней, или…»
…
Ребята никогда не примут в свое общество, покуда они будут такими расистами и ксенофобами. Я буду держать себя подальше от них и продолжать рассказывать правдивые истории о диверсити и незаконном использовании силы.
