Теперь, когда мы имеем представление (см. предыдущую часть статьи) о кризисе падения Римской империи и кризисе «длинного XVI века», самое время рассказать о неолитической революции, самом масштабном, самом длительном и самом ужасном кризисе из всех тех кризисов, с которыми когда-либо сталкивалось человечество. Через него прошли почти все народы, населяющие Землю. Иное дело, что пережить его удалось далеко не всем.
Что было до кризиса? По сравнению со всеми остальными млекопитающими, включая других приматов и своего «двоюродного брата» неандертальца, человек современного типа имел мощный бонус. Менее продолжительную лактацию. У всех млекопитающих, будь то тигр, домашний кот, хомяк или слон, самка выкармливает детеныша, пока тот не увеличит свой вес в четыре раза по сравнению с тем, какой был при рождении. Применительно к человеку, это означало кормить младенца молоком до 6-7 летнего возраста, после чего он становится полноправным членом стаи и сам заботится о своем пропитании (и был фактически предоставлен самому себе). У неандертальцев примерно так оно и было, а вот у человека типа гомо сапиенс сапиенс эту функцию частично взяло на себя общество. Даже у самых отсталых племен грудное вскармливание детей длится максимум до 3-х лет. (Юноши и дяденьки, имеющие обыкновение трогать понравившихся девушек и тетенек за сиси – не в счет). Более старшие дети присматривают за младшими, и за всеми детьми присматривают старики. Таким образом, самка могла чаще рожать, а, кроме того, активнее участвовать в процессе добывания пищи. Археологические раскопки показали – по сравнению с гомо сапиенс, у неандертальцев было меньше детей и меньше стариков. Люди современного типа были гуманнее, то есть, человечнее. В свою очередь, бабушки-дедушки не только передавали молодому поколению накопленный опыт, но еще и выполняли логистические функции по контролю и распределению материальных запасов, а также функции некого аналитического центра. Таким образом, каждый человек был при деле.
Имея столь мощный бонус, человек быстро размножался, заполняя собой всю окружающую территорию. Рост населения шел в геометрической прогрессии, благо, пищи на всех хватало, да и человек был всеяден, мог питаться и мясом, и рыбой, и всякими съедобными корешками. В Африке человеку стало тесно, он заселил Евразию, Америку и Австралию с Океанией. Некоторое время человек современного типа соседствовал с неандертальцами и другими гоминидами. Мир того времени в этом плане вообще напоминал мир «Властелина колец». Беда подкралась незаметно. Люди даже не поняли, что же произошло. А произошло вот,что. Благодаря резко выросшей человеческой популяции Земля уже не могла кормить всех, как это было совсем недавно. Человек быстро уничтожил и съел крупные промысловые виды животных, как мамонты, бизоны и прочие, но это не решило, а только усугубило проблему. Тем более, что население «по инерции» какое-то время еще росло. Затем начался голод со всеми сопутствующими ему прелестями, включая каннибализм. Первыми вымерли неандертальцы. Они медленнее размножались и потому их было существенно меньше, кроме того, они были пручены к мясу и потому им пришлось труднее. Уже простое сокращение численности поставило этот вид на грань исчезновения. А, главное, несмотря на более крупный мозг, неандертальцы были куда в меньшей степени «общественными животными» и потому не смогли придумать ничего такого, что могло бы противостоять беде. Вот так вот.
Присваивающее и производящее хозяйства
Человек современного типа уничтожил продовольственные запасы, чего неандератлец пережить не смог. А вот хомо сапиенс придумал нечто такое, что предопределило ход развития на много тысячелетий вперед. Некоторые, наиболее «продвинутые» люди стали заниматься земледелием и одомашнивать животных. Это был поистине революционный скачок в развитии. Переход от присваивающего хозяйства к производящему. Человеку пришлось поменять свое отношение к природе и к самому себе, что было очень и очень непросто. Некоторые племена, например на острове Новая Гвинея и в пустыне Калахари, до сих пор занимаются присваивающим хозяйством. Так вот, белым миссионерам было крайне трудно, практически невозможно, объяснить туземцам, что семена лучше не есть сразу, а посадить в землю и вырастить, а, например, поросенка, откормить, и только потом пустить на мясо. На прочей территории, племена, не сумевшие приспособиться, просто вымерли, причем, вымирание шло очень быстро, в пределах одного-двух поколений. Кто-то отступал, как, например, айны, а кому-то и отступать было некуда. Данный кризис был «растянут» во времени, и все племена проходили его не «синхронно», но, масштабы его впечатляют. Вымирало до 90 процентов населения. В пределах одного поколения изобилие пищи сменялось ее практически полным исчезновением. Человек был молод, полон сил и по юношески самоуверен. Во время большой охоты люди убивали намного больше, чем могли съесть. Когда стадо мамонтов или диких быков загоняли в болото, люди уничтожали все стадо. Просто потому, что вовсю бил адреналин. По мере сокращения пищи, вырабатывался кодекс хотника и всевозможные «табу». Например, не убивать детенышей, беременых самок, самок с детенышами. Убивать животное только, чтобы съесть его без остатка. В наше время в некоторых племенах, убив животное, охотник долго извиняется перед его духом, мотивируя данное убийство крайней необходимостью. Но, это все были полумеры, не способные серьезно повлиять на ситуацию.
Требовался революционный скачок, и таким скачком стал переход к производящему хозяйству, то есть, земледелию и скотоводству. В плане технологии это был скачок вперед, один из самых мощных в истории человечества. Но, в плане общественного развития, в плане уровня и качества жизни человек на долгое время откатился назад. Динамичный процесс охоты сменился нудным и монотонным трудом земледельца. Пахота, перетирание зерен в муку, рытье оросительных каналов и тому подобное. Простой пример — рабочий день, если так можно выразиться, охотника из Новой Гвинеи составляет примерно 4 часа. Недаром у всех народов имеется миф про «Золотой век». Пищи было много. Свободного времени – тоже. Человек сколь угодно долго мог предаваться творчеству. Отсюда берут начало все эти пещерные наскальные рисунки. Когда Золотой век закончился, человеку стало не до искусства (что подтверждается археологическими раскопками). Даже выжившие теперь должны были тяжким, воистину каторжным трудом добывать себе кусок хлеба. Рацион изменился в худшую сторону. Например, древнеегипетский крестьянин питался, в основном, хлебом и луком. Финики считались лакомством, мясо – едой аристократов. В других регионах ситуация была не лучше. Постепенно еды стало больше, появилась некоторая стабильность, и кривая населения снова поползла вверх, но это была стабильность убогости, нищеты и тяжкого труда. Первобытный охотник и землепашец отличались друг от друга примерно так же, как отличаются друг от друга мастер спорта по борьбе и зашуганный дедами солдат-первогодка. Дальше орудия труда стали совершенствоваться, из людской массы выделилась аристократия, люди стали строить города, возникло государство. Но, всегда после большого кризиса какое-то время царит хаос. Это только у Карла Маркса, в теории, мир неуклонно, как асфальтоуклад
