Кто бы мог подумать, что любимым героем современных подростков окажется Робинзон Крузо?
Было странно встречать в сотнях анкет клуба читателей журнала «Вокруг света» одну и ту же фразу: «Хотел бы пережить приключения Робинзона Крузо на необитаемом острове».
Тут не без юмора, наверное. Одному примечталось, что можно провести отпуск в «кокосовом раю». Другой полагал, что вместе с ним на «совершенно необитаемый остров» высадится вся его компания. А некая читательница сформулировала так: «Хочу, чтобы меня похитил любимый человек и отвез на необитаемый остров…»Но ведь сотни (!) писем… Поневоле задумаешься.
Однако нашлись люди, которые совершенно всерьез приняли просьбу читателя С. Мышелова немедленно высадить его на необитаемый остров. Тогда-то и родилась мысль об акции «Полярный Робинзон-90». Можно понять, почему порыв подростков поддержал петрозаводский клуб путешественников и исследователей «Полярный Одиссей» и романтичный «Арктик-клуб». Но кто мог подумать, что завод строительных материалов и координационный совет НТТМ в Петрозаводске, комсомольско-молодежное предприятие «ВС»
«Нечерноземье», Беломорская база Гослова и ряд других трудовых коллективов дадут деньги, провиант и приборы, выделят корабли и экипаж для организации конкурса «Полярный Робинзон-90»?
Инициативная акция клуба читателей журнала «Вокруг света», непредвиденная и необъяснимая, дорогостоящая и многохлопотная, стремительно материализовалась и стала практическим предприятием. Это удивительно уже само по себе и вызывает желание разобраться в психологических пружинах современной робинзонады.
Какую цель преследовали люди, пожелавшие стать Робинзонами? Испытать острые ощущения? Неординарные приключения? Но для этого в нашей сегодняшней социально бурной, неустроенной жизни возможностей более чем достаточно. Появилось довольно много новых областей, где человек может подвергнуть себя риску… Однако его тянет на традиционное приключение. Впрочем, что такое робинзонада в начале лета на маленьких островах в Белом море? Это, в сущности, элементарная голодовка при среднесуточной температуре плюс 10 градусов. Значит, людям хотелось выявить пределы своей психической и физической природы, что называется, испытать себя.
Понимал ли подросток, присылавший заявку на участие в конкурсе, на что он идет? Пожалуй, да. Во всяком случае, отвечая на анкету «Полярного Одиссея», почти все претенденты правильно характеризовали природные условия Беломорья и вполне реалистично прогнозировали предстоящие испытания. Большинство из них ходили туристскими маршрутами третьей категории трудности, кто стал разрядником в разного рода единоборствах, кто спускался в пещеры со спелеологами, кто совершил десяток прыжков с парашютом. Но были и такие, у кого за спиной — ничего. Кроме 16 лет и желания испытать себя.
Учитывала ли отборочная комиссия тот элемент риска, который несет в себе мятущаяся психика подростка? Судите сами. Ко второму туру были допущены всего 40 конкурсантов из 1293 приславших заявки. Но дело не столько в цифрах, сколько в главном принципе отбора. Брали по… «литературным задаткам», определяя по письмам и ответам на анкету уровень развития речи, богатство ассоциаций, развернутость и ясность изложения, способность осознать и выразить свои переживания. Не правда ли, несколько странный критерий подбора команды для рискованного путешествия? Но в комиссию входили сугубо деловые люди: мореходы, исследователи, предприниматели… Из всех возможностей, обеспечивающих выживание, они выше всего ставили интеллект.
Лето 1990 года было тяжелым для страны. Не нужно строго судить тех, кто остался дома, хотя получил приглашение на второй тур. Но 26 мальчишек в назначенный день явились в Петрозаводск. И следует по достоинству оценить мужество родителей, оставшихся в Анадыре, Междуреченске, Махачкале, Оренбурге, Ленинграде, и их уверенность в жизнестойкости своих детей. Согласие родителей было обязательным условием участия в конкурсе. Еще трое ребят приехало из-за границы. Два румына и чех. Они практически не знали русского языка. Это добавило колорита конкурсу «Полярный Робинзон-90», который стал международным.
Второй тур начался с того, что все участники экспедиции отказались от своих имен и приняли прозвища, то есть скрылись за девизами, как и положено в настоящих конкурсах. Один взял себе имя деда и стал «Петром», другой вспомнил моряка, послужившего прототипом Робинзона Крузо, и представился всем как «Сэш», третий скромно захотел, чтобы его звали «Христос», четвертый назвался «Сэмом»… Неплохой способ проявить фантазию и установить неформальные отношения.
Бивачная жизнь раскрывает человека мгновенно. Уже на второй день главный судья и распорядитель этого этапа конкурса Александр Панов, знаменитый карельский проводник туристских групп, обронил фразу, что таких ребят за всю практику у него не было…
Трудно сказать, в чем состояло обаяние этих ребят. Словно некая фамильная аура соединяла их. Недаром они безошибочно узнавали «своих» в переполненных вагонах и, познакомившись на перроне во время пятиминутной остановки поезда, приезжали в Петрозаводск закадычными друзьями. Но здесь, в палаточном лагере, они вовсе не стремились сбиться в кучу. Конкурс шел своим чередом. В каждом упражнении выявлялись свои рекордсмены. Рекордами восхищались. И только. Не возникало в коллективе системы авторитетов, как нередко случается в молодежных компаниях. Некоторые взрослые удивлялись: «Вот «Никита» — и кандидат в мастера спорта, и студент МВТУ, и в соревнованиях первый, и характер имеет решительный, а лидером для ребят так и не стал…» Но куда значимее было то, что лидером не стал вообще никто. Так же как никто не стал «шестеркой» или «изгоем». Ни у кого не возникло нужды в вожаке, потому что каждый сам был способен оказать помощь другому. В людях, проводивших конкурс, они тоже ценили не столько приветливость, сколько откровенность. И постоянно устраивали им проверку «на профессионализм». Но более всего будущим Робинзонам хотелось проверить, вернее, реализовать собственную жизненную философию. Как говорят психологи, это нормально, подростковый период еще в древности называли «философским возрастом». Поражала только неожиданность и глубина их духовных ориентации.
Удивил, например, разговор с «Сэмом». У этого ленинградского школьника свое, не встречавшееся в книгах, понимание романтики. «Романтика для мужчины, — сказал он, — преодоление трудностей. Это для женщин романтика — риск. Для нас — выживание в экстремальных условиях». И пояснил: «Мужчина — добытчик и защитник. Он должен рассчитывать на себя, на свои силы. А женщине приходится в большой степени полагаться на удачу или случай…»
«Гринвуд» и «Вулкан» — одноклассники из карельского города Сегежа. Один из них носит косичку, другой стрижется «под полубокс»; оба — в видавшей виды «самопальной» униформе школьного лесничества с яркими эмблемами «Клуба культурных туристов». С полным бесстрастием они выполняют упражнения, показывая, впрочем, неплохие результаты. По вечерам, словно бессменные костровые, рубят дрова, ухаживают за огнем, почти не принимая участия в разговорах. Но однажды, когда вместе с костром уже догорала беседа, «Гринвуд» и «Вулкан» взяли гитары. Они пели так, что потом их пение транслировала программа «Молодежный курьер»… В их исполнении своих же песен все было непредугадываемо. До странности непривычная ритмика словно высвечивала подтекст незамысловатых стихов, возвращая слова к изначальному смыслу. «Мы стали в леса уходить»,— пели ребята. И даже не чувство, а физическое ощущение дружеского прикосновения вызывала строфа: «Я чувствую плечи братьев сидящих…» И детские мечты воскресали под рефрен: «Нам снятся мустанги. И гул их копыт…» «Гринвуд» и «Вулкан» — индеанисты. Они вместе с теми, кто стремится жить по обычаям и моральным законам индейцев времени Фенимора Купера. А робинзонада для них всего лишь некий искус. Какой? Не суть важно. Отрочество — время, когда любая мысль философического свойства может тут же превратиться в поступок. Но для всех нас куда важнее — какой будет та мысль, которая потом продиктует этот поступок. У подростка работа мысли и действие, в сущности, очень близки. Потому он многое понимает быстрее и раньше всех…
Но и Робинзонам был заготовлен сюрприз. Сначала они подумали, что едут на лодочную прогулку. Правда, погода не очень подходящая: ветер два балла, дождь, холодно. Вода в Лососином кажется черной. Но и сейчас озеро прекрасно: большое, во весь горизонт, со множеством зеленых островов. Ребята расслабились. Им кажется, что испытания позади. Днем завершились состязания. Каждому пришлось бежать по болоту, идти по качающемуся бревну, переправляться через речку по канату, печь на костре лепешки… Но судьи еще не назвали победителей. Ребята считают, что им осталось только ждать. И тут объявляется: «Робинзоны по двое высаживаются на острова, получив только пустую стеклянную банку и несколько спичек. Задача: сделать жилище, высушить одежду, выспаться и приготовить чай с травами. Проверка через сутки. Кто не желает, может вернуться в лагерь».
Ребята оживают. Они в восторге. Лодки веером расходятся по озеру и замирают метрах в 30 от берега… Новая неожиданность — до острова нужно добираться вплавь. Температура воды не выше 12 градусов. В одной из лодок журналист включает диктофон: «На прощание пару слов для наших радиослушателей». — «Гуд бай, Америка» — запевает дурашливым голосом «Искатель», студент из Иванова. Ребята прыгают за борт.
На другой день судейская коллегия оценила 13 шалашей, попробовала 13 целебных напитков, а также грибных супов и еще того, что удалось поймать или найти и сварить на костре. Испытания выдержали все, хотя у каждого были свои трудности. Плюс еще одна — общая. Каждый встретил на своем острове «след человека», «дикого» туриста, варвара, пьяницы и токсикомана. Робинзоны все утро собирали мусор вокруг своих временных стоянок. Но «Хо», студенту из Новгорода, этого показалось мало. Свою композицию в стиле поп-арт из пустых бутылок, консервных банок, полиэтиленовых пакетов и разорванных тюбиков клея «Момент» «Хо» растянул над уютной бухточкой как сигнал бедствия, которое терпит не Робинзон, а необитаемый остров.
Этим ребятам не надо объяснять, что Робинзон может бороться за выживание, если позаботится прежде о том, чтобы выжила природа.
Судейская коллегия должна была вынести решение к 18.00. Но решения не было ни в 19.00, ни в 22.00. Только в полночь, благо ночи здесь белые, председатель оргкомитета конкурса «Полярный Одиссей» Вениамин Каганов огласил результаты. Они тоже оказались неожиданными. Сердце не камень даже у деловых людей… Не шесть, как предполагалось, а десять человек получили право испытать лишения на необитаемых островах Белого моря. К ним присоединились трое иностранцев.
Велико было огорчение проигравших. Но никто не был обижен. «Жалко уезжать, — сказал «Сэш», школьник из поселка Энтиген на Чукотке, — но стоило ехать сюда хотя бы для того, чтобы побыть вместе с такими отличными ребятами».
Победители готовились к посадке на экспедиционное судно довольные, но притихшие. Многое должно было еще только совершиться в них — в час испытания внутренних ресурсов личности и организма. Но что он за человек — наш брат Робинзон, понимали уже все.
