В сознании человека, веками воспитывавшегося на добром отношении к окружающему его миру, слово «хищник» вызывает вполне определенные ассоциации, связанные с умерщвлением живого существа, с жестокостью. Хищничество человек нередко связывает и с кровожадностью, той самой, что несет с собой неоправданное зло — «неразумное» уничтожение хищником других животных.
Бурый медведь — хищник крупный, необыкновенно сильный и, конечно, опасный для других животных, а главное, для человека. В прошлом он нередко нападал на домашний скот, принося тем самым непоправимый вред, особенно если убивал единственную лошадь — опору всей семьи крестьянина. В Средней России медведь травил овес на полях, не обходил стороной и ульи, поэтому отношение сельского населения к нему было всегда однозначным: вредный для человека зверь. Широко практиковалась охота на берлогах, за которую заезжие охотники платили хорошие деньги. Вот и старались сельские жители отыскать берлогу медведя, а нередко всем селом выходили на загонные охоты — выгоняли обложенного медведя из чащи на линию охотников. При каждом удобном случае пытались медведя убить, а на худой конец пугнуть как следует. И хотя мало было охотников на селе (все больше скотоводством занимались да хлеб выращивали), но медведи держались от человека подальше, так как всякий зверь, потерявший страх перед человеком, попадал в конце концов под выстрел. Ставили на медведей и пудовые капканы. Такое отношение людей к медведю сформировало у него целый ряд поведенческих признаков, обеспечивающих ему выживание и определяющих особо осторожное отношение хищника к человеку, едва ли не единственному своему врагу [106].
В наше время произошло значительное перераспределение населения, и сейчас большинство людей живут в городах или крупных населенных пунктах. О медведях знают больше понаслышке да из детских сказок. Общее, охватившее все слои населения движение за охрану природы, «братьев наших меньших» — зверей и птиц не обошло стороной и медведя. Но бурый медведь — крупный хищник, и к нему интерес у человека особый, так как в душе каждого наряду с уважением к этому зверю затаился и вполне оправданный естественный страх. Психология же человека направлена на то, чтобы этот страх спрятать, не выглядеть трусом, и при встречах с медведем он, затаив дыхание, нередко идет на сближение с хищником, балансируя на грани дозволенной безопасности. И что же? Медведь вовсе не пытается сразу же разорвать человека, он ходит по его следам, а потом, осмелев, может и показаться. Такое поведение дикого животного лишь подстегивает любопытство, и человек пытается изобрести способы, чтобы сблизиться с грозным хищником — начинает выкладывать подачки. Общения с медведем не обходят стороной журналистов, отдельных публицистов, и нередко достоянием общественности становится очерк в периодической печати (нередко с фотографиями), пронизанный благодушием по отношению к этому зверю.
С. К. Устинов, замечательный исследователь бурых медведей Сибири, воочию видевший не одну жуткую трагедию «общения» человека с медведем, пишет: «. некоторые «писатели-натуралисты», чаще встречаясь с медведем, по-видимому, лишь за письменным столом, рисуют его этаким добродушным увальнем, мишкой, которому, случайно покормив его у таежного зимовья, можно и лапу пожать. И подкармливают, и пожимают. Это опаснейшее занятие» [137, с. 23].
Нередко публикации таких «натуралистов» печатаются под рубрикой «С любовью к природе», что в глазах специалистов кажется едва ли не кощунством, так как подобная «любовь» обычно оборачивается неминуемой гибелью медведя-мусорщика. Иного пути нет! Как хирург отсекает больную ткань, чтобы спасти весь организм, так и специалист должен убить медведя-попрошайку или медведя-мусорщика, причем не только для того, чтобы избежать возможно острого инцидента его с человеком. Отстрел зверя с изменившейся психикой необходим и по той причине, что в популяции медведя через реакцию подражания может быстро сформироваться целая группа таких мусорщиков, а это чревато серьезными последствиями для сохранения самой популяции.
Описан был случай, как медвежонок пришел к дому шофера совхоза «Красный богатырь». Ему обрадовались, малыша подкормили. И повадился он ходить в поселок, где у любопытных зрителей, которых с каждым днем становилось все больше, можно было получить что-нибудь вкусное. Особенно щедры были дошкольники: угощали его пряниками и конфетами. В приведенном эпизоде главная беда кроется в том, что взрослые, сами того не ведая, обучают детей неверному общению с дикими животными.
Такого «мишку» ребенок запомнит на всю жизнь и остатки от своего обеда всегда будет класть где-нибудь — «для мишки».
Описан и другой случай. Повадился как-то медведь ходить к кухне геологов. Прикормили его люди, а потом переехали на новое место. В их отсутствие зверь разгромил склад с продуктами, а позже отыскал все же одному ему ведомыми путями знакомых геологов, и «геологи радушно встретили своего любимца». И невдомек им, а возможно, и не только им, что этот хищник, даже пролежав зиму в берлоге, будет с завидным упорством, в буквальном смысле на грани жизни и смерти искать возможность поживиться пищей человека. Зверь этот, безусловно, обречен, но он может еще принести и беду, так как потерял страх перед человеком.
А вот снимок из солидной областной газеты: человек кормит из рук медведя, а вокруг толкаются ребятишки. И комментарий к нему: «Мишка лакомится». В заметке же написано, что «хозяин леса» — медведь вначале вызвал страх у местных жителей, но потом его покормили, и «полянка около шоссе, где он всегда сидит в ожидании лакомства, стала своего рода цирком или зоопарком под открытым небом». А кормили медведя белым хлебом, конфетами, молоком, не говоря уже про мед. Медведя назвали Витькой. И далее: «С восторгом смотрят на настоящего лесного зверя дети, наблюдая, как он играет с лайкой», а в конце приписка, явно рассчитанная на «недоброго охотника: «Да и как знать, вдруг на его пути встретится недолго рассуждающий охотник.»
Таких сообщений о подкормке медведей, общении с ними людей в последние годы было на страницах печати немало. Но время все ставит на свои места. Появились в газетах и отнюдь не благодушные сообщения о том, как прикормленный медведь напал на человека, а живущий в клетке оторвал у неосторожной девочки руку, о том, что на медведей-грабителей люди вышли с оружием, и, наконец, о том, что зверь этот опасный и шутить с ним не следует [135].
Сокращение площадей спелых лесов, расстройство лесных массивов сплошными концентрированными рубками способствовали сокращению численности и границ ареала медведя. Однако в настоящее время положение во многих районах стабилизировалось, а в центральных областях РСФСР его численность почти повсеместно увеличилась. Это можно объяснить уменьшением здесь сельского населения и зарастанием лесом небольших полей, непригодных для обработки механизмами. Медведь приспособился к жизни в молодых лесах и на зарастающих вырубках [104].
В наш бурный технический век человек все чаще ищет общения с дикой природой, стремится побыть наедине с тишиной, в лесу, вдохнуть грибной запах, послушать шелест опадающей осенью золотой листвы. А общение с природой, как известно, определяется культурой человека.
Одни люди поживут в укромном уголке, половят рыбу, посидят у вечернего костра, наберут грибов и уедут, а после них останется лишь небольшой бугорок свежей земли там, где был костер, в котором они сожгли все нехитрые остатки своего пребывания. Другие бросят после себя как попало банки, бутылки, ненужное тряпье, а главное — остатки от обильной еды: пусть поедят звери. И звери едят.
Однажды проторенная в лес дорога в наше время уже не зарастает: идут и едут по ней люди. Привыкают звери и к запаху человека, и к шуму, который он приносит с собой, и к отбросам, и к «гостинцам», что специально выкладываются для них «любителями» природы. Ходят медведи по тропам, проложенным людьми, выходят к стоянкам, подбирают отбросы и постепенно привыкают к тому, что вблизи человека — своего извечного врага — можно чем-нибудь поживиться. А потом такие звери нередко выходят и к поселкам, грабят избушки охотников и склады с продуктами.
Как и всем диким зверям, медведю нужно много поработать, чтобы добыть пищу. Формирование его поведения, так же как и последующие адаптации к новым пищевым компонентам, идет в направлении минимизации поведенческих актов, т. е. уменьшения затрат энергии для достижения конечного результата. Готовая пища, да еще сдобренная всевозможными приправами, назначение которых — вызывать аппетит, может привлекать медведей и как легкодоступный корм, и как особое «желание» ощутить вкус и запах какой-либо приправы. Приправы, не несущие с собой питательных веществ, призваны, вызывать повышенные ощущения, и человек отбирал их из многообразия окружающих нас естественных веществ столетиями. Отдельными медведями они могут восприниматься как пищевые сверхстимулы, и в этом случае у зверя возможны не только изменения в пищевом поведении, но и психические перестройки, вызывающие особо стойкие мотивации. Отучить медведя-мусорщика от потребления пищевых остатков со стола человека невозможно. Хищник полностью теряет страх перед человеком и становится его нахлебником [9, 96]. Следует обратить особое внимание на то обстоятельство, что наиболее калорийная пища вызывает более сильные вкусовые ощущения и мотивацию к потреблению такой пищи. Например, масло, яйца, мясо, сметана, печености и сладости по сравнению с другими продуктами имеют большую привлекательность, особенно при недостатке пищи.
Наиболее опасны контакты с молодыми медведями. Их поведение претерпевает еще перестройку, поэтому они очень легко входят в контакт с человеком и, начав с робкого посещения стоянки людей в их отсутствие или мусорных ям, появляются затем вблизи людей днем, нередко делают удачный налет на кухню ночью и, наконец, начинают регулярно наведываться на стоянки, поедают подачки, попрошайничают, а потом и нападают на людей с целью завладеть их пищей [96].
Беспокойство специалистов за отношения людей с крупными хищниками не случайно. И здесь важна не только моральная сторона этих взаимоотношений. Дело в том, что при этом страдают и сами звери, которых зачастую приходится уничтожать как опасных для жизни людей.
На сегодняшний день интерес людей к хищным животным не ослабевает, и поток посетителей и туристов в лесные угодья неудержимо растет. С. К. Устинов писал: «Еще в прошлом веке было известно, что доверяться прирученному медведю нельзя, он иногда становится опасным без всякой разумной причины» [137, с. 66]. Людям нельзя забывать об этом. Ведь не случайно и цирковой медведь выходит на арену в наморднике. Высокий уровень организации высшей нервной деятельности выделяет этого способного к дрессировке и контактам с человеком хищника в особую категорию зверей, способных к психическим срывам. Уровень организации позволяет ему легко вырабатывать адаптации на изменения окружающей среды, что определяет его как вид, перспективный к обитанию в трансформируемой человеком природе. И только от поведения людей зависит, как будут развиваться в дальнейшем взаимоотношения, определяющие каждому свое: медведю — лес и лесную пищу, человеку — жилище и свой стол.
