В Европейской России в XVIII в. сильно процветала придворная охота, на которую расходовались государственные средства в значительных размерах. При императрице Анне, которая любила охоту и хорошо стреляла из ружья и лука, штат императорской охоты состоял из 175 человек, в числе которых было много егерей -иностранцев, получавших в год от 80 до 300 руб, в то время как русским егерям платили всего 27 руб. 44 коп. Придворная охота стоила государству около 70 000 руб. в год, а позже — при Екатерине II, еще больше (например, в 1779 г. — 81 286 руб.). Помещики увеличивали свои охотничьи угодья за счет территорий, на которых разрешалась охота для простого народа. Крестьяне были вынуждены заниматься браконьерством, несмотря на то, что за это их жестоко наказывали.
Одновременно сокращались свободные охотничьи угодья, которыми ранее пользовалось население России. Так, в 1701 и 1703 гг. были изданы законы, запрещавшие «частным лицам» охотиться под Москвой. В 1730 г. был вновь издан указ, согласно которому в радиусе 20 верст от Москвы запрещалась охота на всех зверей, кроме волков, медведей, и птиц. В 1731 г. запрет был усилен более строгими наказаниями, вплоть до телесных и ссылки (для крестьян). В 1738 г. запретный район был расширен до 50 верст от Москвы. В 1737 г. была запрещена охота на зайцев в окружности 100 верст от Петербурга, Петергофа и на лосей в Петербургской и Новгородской губерниях. Крестьян, в связи с этим запретом, за охоту в радиусе-30 верст от Петербурга, Петергофа и Красного села приговаривали к каторге. Правда, крестьянам в окрестностях Царского-Села под Петербургом, в больших лесах, где водилось много-медведей, разрешалась охота на них (за каждого убитого медведя крестьяне получали по 3 руб.).
Большинство помещиков запрещало охоту крестьянам на принадлежавших им землях.
Крестьян жестоко наказывали даже за ловлю зайцев тенетами. Обер-егермейстер Нарышкин, докладывая в 1769 г. Екатерине II о браконьерстве, предложил бедняков сдавать в солдаты, а от богатых требовать рекрутов; Екатерина утвердила предложения Нарышкина и, кроме того, установила за право охоты плату в 40 руб. (в 1779 г. плата была снижена до> 10 руб.). К помещикам или вообще богатым людям меры, положенные по закону за нарушение правил об охоте, не применялись.
В XVIII столетии псовую охоту любила не только придворная знать, но и провинциальные помещики, причем многие из них были большими знатоками этого дела. Помещики охотились с собаками на волков, медведей, лисиц, оленей, кабанов, коз, зайцев и других зверей, затравливая их. Некоторые дворяне, особенно проживавшие в степных районах, продолжали увлекаться охотой с ловчими птицами (соколы, кречеты, ястребы и др.). Во второй половине XVIII в. дворяне начали заниматься ружейной охотой на дичь с лягавыми собаками.
Книг об охоте в XVIII в. издавалось мало. К началу столетия имелось лишь два произведения об охоте: «Регул, принадлежащий до псовой охоты», изданный в 1635 г. в немногих экземплярах, и «Урядник сокольничья пути» (устав соколиной охоты). В 1766 г. вышла книга Логина Краузольда о ружейной охоте «Наставление», а в 1768 г. книга этого же автора (перевод с немецкого) «Средство к приобретению в стрельбе на полете и на побеге совершенного искусства». В 1774 г. в свет вышли еще две охотничьи книги: «Достаточный егерь или стрелок» — неизвестного автора и «Совершенный егерь» — секретаря Вольного экономического общества В. А. Левшина; вторая книга была переиздана в 1779 и 1791 гг. В 1785 г. Г. Барятинский выпустил книгу «Псовый охотник», которая наиболее полно и верно излагала все применявшиеся до того времени способы охоты в России.
Во второй половине XVIII в. много статей и заметок об охоте поместил журнал «Экономический магазин», причем эту корреспонденцию журнал получал в основном от охотников-любителей из провинции. Так, например, охотник из Вятской губернии рекомендовал не кормить гончих собак салом, так как эта пища лишает собак чутья и резвости; журнал сообщал также о вреде дегтя для собачьего чутья. Другой охотник-любитель рассказывал в журнале о способах добывания волков и медведей без опасности для людей и собак.
Само собой разумеется, что как книги, так и статьи в журнале предназначались в основном для охотников-дворян. Специальной литературы о промысловой охоте, которая могла бы заинтересовать охотников из народа, в XVIII в. не издавалось. Однако некоторые русские ученые и путешественники указывали в своих трудах на те или иные приемы охотников отдельных районов России. Кроме Крашенинникова, Лепехина и Кре-стинина, много поучительного для людей, изучавших охотничье-пушные промыслы, написали: Сарычев «Путешествие флота капитана Сарычева по северо-восточной части Сибири» (1785— 1793 гг.), Шренк, Шелехов, Радде и др.
Правительственные учреждения России мало заботились о восстановлении и увеличении пушных ресурсов страны, однако снижение государственных доходов от охотничьих промыслов и постепенное сокращение поступления ясака в мехах понуждало русское правительство время от времени издавать законы, направленные на некоторое сокращение хищнической и беспорядочной охоты и в то же время на увеличение добычи пушнины.-Так, например, в 1722 г. Петр I утвердил инструкцию об охране лесов, что способствовало сохранению пушных зверей. В январе 1737 г. сенат принял решение об увеличении поголовья зайцев в окрестностях Петербурга. В 1740 г. сельским жителям Иркутской провинции было разрешено заниматься земледелием только в тех случаях, когда они одновременно будут продолжать охотиться на пушных зверей. В том же году обнародовано несколько указов о борьбе с браконьерством.
Указом 1741 г. была запрещена охота, кроме царской, в радиусе 100 верст от Петербурга и Москвы, но в 1742 г. запретная зона под Москвой была сокращена до 50 верст, а в 1763 г. — до 15 верст. В 1752 г. последовало запрещение охоты на зайцев в некоторых районах Владимирской, Ярославской и Костромской губерний (Шуйском, Переяславском, Суздальском и др.).
В 1763 г. Екатерина II подписала указ о запрете охоты с 1 марта по 29 июня по всей России. В этот период всем подданным Российской империи воспрещалось охотиться на зверей и птиц, кроме хищных, в любом районе страны «как тенетами, цевками, петлями, кляпцами и никакими тому подобными инструментами и ямами не ловить, так и с собаками не ездить и не стрелять». К хищникам относили зверей: медведей, волков и лисиц; птиц — ястребов, коршунов, ворон, галок, воробьев и т. д.
В ответ на этот указ последовали возражения сибирских и архангельских властей. Сибирский губернатор писал в Петербург, что «многие сибирские народы не имеют иного пропитания, как только весенним временем налетевших в бесчисленном множестве всяких птиц и по заливным островам зверей бьют и тем на целый год пропитание себе заготовляют». Из Архангельска также писали, что большая часть населения «хлеба не сеют, а питаются промыслами», и в частности весной. В 1764 и 1765 гг. указ 1763 г. был изменен; населению Сибири и Крайнего Севера России разрешили охотиться в любое время года.
Отсутствие порядка в охотничьем хозяйстве России, массовое применение на охоте хищнических способов привели к значительному сокращению пушных ресурсов страны, в особенности в районах Европейской России. Однако поступления в казну из Сибирского и Казанского приказов, собиравших все еще большое количество ясака в мехах, оставались значительными.
В последующие годы XVIII в. доходы государства от охотничьих промыслов продолжали снижаться, несмотря на принятие правительством России ряда законов по охоте на пушных зверей. Только к концу века пушные доходы страны несколько увеличились за счет освоения новых территорий в Русской Америке и на островах в Тихом океане.
Таким образом, охотничье-пушной промысел в XVIII в. играл менее значительную роль в экономике России, чем в XVII столетии.
