Распространению бобров в олигоцене и особенно в миоцене способствовало существовавшее соединение Евразии с Северной Америкой в районе Берингова пролива (смотреть статью под номером 1.2). М. А. Мензбиром высказано предположение (цит. по Дьякову, 1975а), что в миоцене между Европой и Северной Америкой существовала непосредственная связь через «Атлантический мост» (смотреть статью под номером 1.3). По этому «мосту» бобры могли проникнуть в Европу, образовав здесь формы, объединяемые в род Steneofiber.
Бобры довольно быстро заселили среднюю полосу Евразийского континента и дифференцировались в два эндемичных рода Propalaeocastor и Steneofiber. В неогене, вероятно, существовали весьма благоприятные условия для жизни бобров — именно для неогена известны все роды этого семейства. В верхнем миоцене где-то в юго-восточной части Европы дифференцируются виды рода Castor. В связи с похолоданием представители семейства Castoridae, сформировавшиеся в условиях мягкого и даже жаркого климата олигоцена, вынуждены были приспосабливаться к суровым климатическим условиям верхнего плиоцена и плейстоцена. Удалось это бобрам родов Castor Eucastoroides и гигантским бобрам родов Trogontherium, Paradlpoides и Castoroides (Дьяков, 1975а).
Излагая историю вида, Л. С. Лавров (1981) пишет, что, по Р. Горштеттеру, в третичный период Северная Америка, Евразия и Африка зоогеографически были едины. Неоднократно возникавшие сухопутные соединения между этими континентами обусловливали обмен фауной. Приводя мнение американского исследователя Тейлора о том, что род Castor появился в Северной Америке в период плиоцена, т. е. немного позже первых находок этого рода в Европе, Л. С. Лавров добавляет, что первоначальной родиной его были области с теплым климатом и интенсивным возобновлением древеспо-кустарниковой и травянистой растительности, в частности район Средиземноморья. Адаптация к жизни в условиях замерзающих водоемов стала развиваться со времен нижнего плиоцена. На севере с богатой водной системой неблагоприятными и лимитирующими являются эдафические и климатические факторы — суровые зимы, каменистые грунты и замерзающие до дна водоемы. Следовательно, именно третичный период с его мягким климатом и передвижениями континентов способствовал развитию и распространению родов семейства Castoridae, в том числе рода Castor. В конце этого периода они были вынуждены приспосабливаться к более суровым условиям плейстоцена, и количество родов семейства Castoridae существенно сокращается.
Наиболее важным фактором формообразования флоры и фауны является движение ледников, происходившее в Евразии и Северной Америке многократно и неодновременно (смотреть статью под номером 1.4). Наступление ледников со скоростью от 3 до 73 см в сутки давало возможность большинству наземных животных откочевать на юг. Отступление ледников, также исчисляемое веками, и их таяние влекли за собой образование многоводных речных систем и грандиозных водных потоков, которые захватывали огромные территории и нередко имели катастрофические последствия для животных, особенно полуводных, не приспособленных к продолжительным передвижением по суше и к долгому нахождению в воде. Они не могли быть благоприятными и для бобров.
Весьма полную картину о былом распространении рода Castor в Старом Свете дает С. И. Огнев (1947). На основе анализа обширного материала литературы и архивных документов он пишет, что весь материк Западной Европы в четвертичный период был заселен бобрами и нет только доказательств об их существовании когда-либо в Ирландии. Он считает сомнительными сведения о существовании бобра в Греции, Египте, Северном Иране, Малой Азии и в долинах рек Тигр и Евфрат (вопреки сведениям из «Авесты» — Алиханова, 1984). Отметим также, что на территории Афганистана есть река Кундуз — левый приток Амударьи — и город Кундуз. В. Н. Скалой (1951) пишет, что в переводе Кундуз означает «бобр», хотя слова с корнем «кунду» могут быть связаны с понятием «бобр». В. Н. Скалой дает исчерпывающие сведения и анализ материала по распространению бобра в Северной Азии, подчеркивая, что бобр не только имел широчайшее распространение в Сибири (смотреть статью под номером 1.1 и, ниже, смотреть статью под номером 1.10), но и был важным промысловым животным, имеющим выдающееся экономическое значение.
Северная граница ареала бобра в Евразии, по Ю. В. Дьякову (1975а), почти повсеместно совпадала с границей лесотундры, а местами — в Скандинавии, на Кольском полуострове, по поймам Северной Двины и других рек — простиралась до берегов Ледовитого океана. Южная граница ареала заходила в Северную Африку, Месопотамию и Северную Индию (Ю. В. Дьяков ссылается на Хлебовича и Федюшина), что, на наш взгляд, вполне вероятно, ибо ареал родственного Castor canadensis mexicanus (см. смотреть статью под номером 1.1) также простирается на юг до 25° с. ш.
Северная граница распространения канадского бобра в основном соответствует широтам ареала Castor fiber L. на севере Евразии. Южная граница этого вида ныне проходит по линии, близкой 25° с. ш., т. е. на 1,5 тыс. км южнее. О недавнем богатстве бобровых ресурсов Северной Америки косвенно свидетельствуют данные, что около ста лет назад всего одна фактория ежегодно могла закупить 20 тыс. бобровых шкур (это приблизительно равно продукции Советского Союза в 1985 г.). Бобровые шкуры составили 2/3 общего объема экспорта мехов (Wilsson, 1966). Бобровый мех в Европе был так популярен, что торговое общество Гудзонского залива в период с 1857 по 1877 г. могло отправлять на лондонский аукцион свыше 3 млн. бобровых шкур (Aulaire dE., Au-laire dO., 1973), или 150 тыс. в год. Количество бобров на североамериканском континенте около 1600 г. оценивается в 60—100 млн. голов (Sedlag, 1983, S. 79). Все же огромные бобровые богатства Северной Америки в конце XIX в. были исчерпаны. По свидетельству Т. Рузвельта (Roosevelt, 1908), бобры были выловлены из всех рек, а их численность снизилась до такой степени, что даже не оправдывался труд по расставлению капканов. К этому времени жители обширных территорий Старого Света не имели ни малейшего представления о бобре, ибо эти животные были истреблены не менее чем сто лет назад (смотреть статью под номером 1.2, см. также ниже, смотреть статью под номером 1.11).
Как следует из приводимого материала, в некоторых странах Западной Европы бобров не было уже в средние века, а истребление последних бобров северо-запада датируется 1866—1871 гг. Все историческое время шел процесс уничтожения уникального животного. Огромное отрицательное влияние этого процесса на окружающую среду по-настоящему выявилось только в самое последнее время.
