Вид с ареалом, охватывающим южные районы Средиземноморской подобласти. На территории СССР обнаружен лишь в Средней Азии и Казахстане. Широко распространен в Туркмении (Петрищева, 1936). В значительных количествах встречается в Узбекистане, в низовьях Аму-Дарьи (Чинаев, 1964). Обнаружен в бассейне Сыр-Дарьи и в окрестностях Илийска. Э. Р. Теллер (1939) приводит сведения о нахождении этого вида в окрестностях Талды-Кургана, что требует дальнейшего подтверждения.
Южные районы Казахстана, по всей вероятности, являются самыми северными частями его ареала. Найден в низовьях Чу (Раевский, Виноградская, 1934). Редко, но встречается в окрестностях Илийска. Все это говорит о крайней разреженности популяции Сх. pusillus примерно около 44—45° с. ш., что свойственно обычно границе ареала видов.
Развитие личинок происходит в водоемах с повышенной концентрацией солей, обычно при 0,5—1,25% солевом содержании (Kirk-patrick, 1925).
Во всем прочем экология вида всецело напоминает Сх. modest us, с той лишь разницей, что численность его в 8—10 раз меньше. Перезимовавшие особи отлавливаются в середине мая, а готовящиеся зимовать — в начале октября. Наибольшая численность отмечается в августе и начале сентября. Единичные экземпляры отлавливаются в первых числах октября. Аналогичные сведения по сезонности Сх. pusillus в Египте приводит Киркпатрик (Kirkpatrick, 1925).
Несмотря на значительное количество выплаживающихся комаров (1889 личинок за один учетный сбор), на человека нападали единичные экземпляры. То же самое отмечал П. П. Чинаев (19646) в низовьях Аму-Дарьи, где при численности личинок до 2000 на 1 м2 имаго на человека нападали крайне редко. П. А. Петрищева (1962) относит его к группе «птичьих* видов. Чаще всего он отлавливался ею в гнездах сизоворонок, золотистой щурки, удода, горного голубя и закаспийского филина. Мы обнаруживали этот вид в гнездах болотного луня и береговой ласточки. Одна самка была отловлена в Кызыл-Кумах около норы дикобраза, а другая — во время нападения в сумеречное время на агаму.
Подрод Neoculex Dyar, Сх. (N.) hortensis Fic.
Ареал несколько шире Средиземноморской подобласти. В СССР распространен в южных районах. В Казахстане по предгорным и горным районам, к которым он тяготеет, доходит до 50 параллели. Приуроченность к предгорным районам, по всей вероятности, обусловлена потребностью для развития чистых, слабопроточных вод. Таким условиям соответствуют слабо заросшие растительностью заводи горных рек и заполненные водой ямы и низины. Один из немногочисленных видов, заселяющих высокогорные районы Тянь-Шаня. В Заи-лийском Алатау личинки обнаружены в поясе субальпийских лугов (2600—2800 м н. у. м.).
Личинки III—IV стадий отловлены в начале второй декады июля в слабо минерализованных (207 мг/л) водоемах с довольно высоким кислотным показателем (рН 5,5) и большой окисляемостью воды (23 мг/л). В период развития личинок водная поверхность водоема, представлявшего заполненную водой прирусловую ямку, наполовину заросла лемнидами (Lemna trisulca и L. minor). Ни ранее (апрель), ни позднее (сентябрь) личинки в этом водоеме не встречались. Доставленные в термосе из водоемов с температурой 15—18е в лабораторные условия (t 25—33°), они вскоре погибали.
В условиях высокогорья, вероятно, успевает проделывать две генерации, так как до начала — середины июня водоемы еще скованы льдом. В сентябре, при той же температуре (15—18°), личинок уже не было. По всей видимости, на развитие одного поколения уходит около месяца.
В Туркмении активен с апреля по ноябрь (Петрищева, 1936). В Казахстане обнаруживается с середины апреля по сентябрь. Местами дневок служат различные растительные укрытия. П. А. Петрищева (1962) указывает на его дневную приуроченность к крупным пещерам, гротам и норам различных животных. Зимуют имаго в скоплениях древесного валежника, зарослях камыша, надворных постройках и жилых помещениях (Плетнев, 1943). Возможность зимовки в жилых помещениях требует проверки, поскольку вид экологически приурочен к нежилым местам и не отличается агрессивностью по отношению к человеку. В Южном Казахстане зимующие имаго обнаружены в норах грызунов (Дубинин, 1946). Об этом же, а также о питании на этих животных ранее сообщала П. А. Петрищева (1936, 1962).
