Бобр — полуводный зверь. Но почти в такой же степени, как вода, бобру нужна древесно-кустарниковая растительность. Поэтому он населяет лесные водоемы или облесенные участки рек.
Пластичность бобра очень велика, недаром его ареал простирается от лесотундры до полупустыни. И все же лучшие стации бобра расположены прежде всего в тихих лесных водоемах европейской лесостепи и южной половине лесной зоны.
Основной корм бобра осенью и зимой — кора и побеги деревьев и кустарников. Он предпочитает мягкие породы — осину, тополи, кустарниковые и древесные ивы. К второстепенным кормовым видам относятся береза, дуб, ильм, липа, лещина, ясень, клены, яблоня и др. Ольху, столь обычную по берегам многих наших водоемов, бобр ест неохотно и в небольшом количестве. Очень редко он употребляет в пищу хвойные породы. Численность и плотность населения бобров в тех или иных водоемах зависят прежде всего от видового состава и обилия деревьев и кустарников, растущих по их берегам.
Так, в Воронежском заповеднике в так называемых ивняковых угодьях обитает от 2,2 до 8 бобров на 1 км заселенной ими береговой линии (в среднем для всех водоемов около 4), а в ольшаниковых угодьях соответственно от 0,7 до 3 бобров. И внутри однотипных по растительности стаций имеются значительные различия, определяемые обилием и распределением основных кормовых растений. В Окском заповеднике при большом запасе ивы и осины на 100 м береговой полосы длина бобровых участков достигает 0,3—0,8 км, при меньшем запасе размеры участков увеличиваются до 1,5—3,5 км.
Воздействие бобра на лес определяется в основном его строительной деятельностью. Общеизвестно, что этот зверь, единственный из всех млекопитающих, обладает способностью сооружать плотины. Образующиеся в результате этого запруды вызывают подтопление низких участков, прилегающих к проточным водоемам лугов и лесов. Размеры плотин часто превышают 100-150 м, а протяженность запруд — несколько сот метров.
В США, в одном из округов штата Висконсин, бобры построили за несколько лет 228 плотин. У 147 из них образовались запруды, которые затопили в общей сложности 700 га строевого леса стоимостью в 12 тыс. долларов. В затопленных лесах росли ель, вяз, ясень, белая сосна и другие ценные породы. Если сложить вместе весь лес, уничтоженный здесь бобрами за 10 лет, то получится огромный штабель высотой 1,2 м, шириной 2,4 м и длиной около 5 км.
В Советском Союзе по мере увеличения численности бобры также начали затапливать лесные и сельскохозяйственные угодья. Такие случаи были зарегистрированы в Воронежском, Хоперском, Окском заповедниках и в Белоруссии (Дёжкин, 1967).
Подгрызание бобрами деревьев гораздо менее опасно для леса. Бобры используют в корм значительное количество видов деревьев и кустарников (около 300 названий). Так, в бассейне Хопра они посла-ют 152 вида растений, в том числе 28 древесно-кустарниковых (Дьяков, 1959). В некоторых случаях важную роль играют водные и прибрежные травянистые растения.
Одному зверю требуется в среднем 700—800 г коры в сутки. Чтобы получить этот корм, он должен сгрызать осину диаметром около 4 см. Семья, состоящая из десяти-двенадцати зверей, за период интенсивной заготовки древесных кормов, длящийся в средней полосе страны с конца августа до начала ноября, может свалить огромное количество деревьев. В одном из поселений бобров Воронежского заповедника семья из пяти особей подгрызла за этот период 41 осину диаметром свыше 12 см, около 100 осин меньшего диаметра и несколько сотен побегов кустарниковых ив.
Иногда бобры валят очень большие и старые деревья, диаметр которых превышает 1 м. Но, оценивая влияние подгрызания бобрами деревьев на лес, нужно помнить о «смягчающих обстоятельствах». Во-первых, они валят деревья и кустарники только по берегам водоема, не отходя от кромки воды дальше чем на 80-100 м, а обычно же в пределах 25-50 . и. Во-вторых, эти звери используют в пищу сравнительно малоценные породы деревьев, не представляющие значительного интереса для лесного хозяйства. Большая часть стволов сваленных деревьев остается на месте и пригодна на дрова и даже для строительных нужд.
Бывают случаи, когда грызущая деятельность бобров приводит к выпадению из древостоя ценных видов деревьев. Так, один из авторов насчитал в 1966 г. на 10—12-километровом отрезке р. Битюг 590 окольцованных бобрами и засыхающих дубов, причем некоторые из них были весьма крупными (Дежкин, 1967). К счастью, такие случаи редки. Самое же главное — бобры не могут совершенно лишить берега водоемов древесно-кустарниковой растительности. Когда ивы, осины, тополя и другие предпочитаемые бобром растения становятся в их поселении редкими, они перемещаются на другой участок водоёма, а «вырубка» постепенно зарастает деревьями и кустарниками.
Прежде чем выносить окончательный приговор бобру, необходимо познакомиться и с полезными последствиями его жизнедеятельности. А их немало. Каскад плотин, существующий в течение длительного времени на речке или ручье, меняет их гидрологический режим. Течение замедляется, образуется большое количество прудов со слабопроточной водой. Полые воды скатываются через поймы этих водоемов сравнительно медленно, не размывая и не разрушая берега, не вызывая наводнений. В запрудах постепенно осаждается ил, взвешенный в речной воде и принесенный с водоразделов. Если это продолжается долго, то отложения ила достигают большой мощности, образуются плодородные осадочные почвы. При перемещении бобровых запруд или их исчезновении эти почвы обнажаются и покрываются густой растительностью. В Северной Америке бобровые запруды имелись когда-то на сотнях тысяч мелких лесных речек и ручьев. Со временем, после истребления хозяев запруд, на их месте появились богатейшие луга, которые американцы так и назвали «бобровыми». Часть их теперь занята лесами или посевами.
В бобровых запрудах появляются рыбы — карась, линь, вьюн, щука; птицы — утки, кулики, пастушковые. Последние здесь кормятся, выводят птенцов. По американским данным, плотность населения уток в бобровых водоемах колеблется от 4,3 до 11,5 особи на 1 га.
Бобровые запруды привлекают и полуводных пушных зверей — ондатру, водяную полевку, норку. К их берегам часто приходят енотовидная собака, барсук, дикие копытные, особенно лось, охотно поедающий водно-болотные растения.
Во время сильных засух вода, сохраняющаяся в прудах, в глубоких каналах около бобровых домиков, привлекает на водопой множество зверей и птиц, в том числе и тех, которые очень полезны для леса.
Интересно, что американцы придают большое значение противопожарной роли лесных запруд. Система прудов способна приостановить движение лесного пожара, в этом лесоводы США имели возможность убедиться много раз. Недаром в Северной Америке каждый бобровый пруд оценивается в среднем в 300 долларов.
Положительное значение бобра этим не ограничивается. Деревья, поваленные и не полностью использованные этим зверем, дают дополнительный корм диким копытным, зайцам, мышевидным грызунам. В многоснежные зимы эти деревья могут служить источником корма для бедствующих животных, способствовать их концентрации в поймах.
Бобр — ценный пушной зверь, средняя закупочная цена его шкурки приближается к 40 руб. Около 20 руб. охотник получает за мускусные мешки, так называемую «бобровую струю».
Из семьи с пятью бобрами, занимающей отрезок лесного водоема протяженностью 500 м (площадь поселения 2—3 га), ежегодно можно отлавливать в среднем одного бобра, повышая выход продукции с 1 га на 20—25 руб. в год. Это весьма значительная сумма, вполне сопоставимая со стоимостью собственно лесной продукции (лес рубится 1 раз в 80—100 лет, а бобровые шкурки можно получать ежегодно).
В Северной Америке добывают около 0,5 миллиона бобров в год. Восстанавливается бобровый промысел и в СССР. С 1962—1963 гг. добыто уже свыше 10 тысяч зверей. При правильной организации отлова и полном опромышлении угодий уже сейчас можно ежегодно отлавливать не менее 5—7 тыс. бобров в год (Дсжкин и Сафонов, 1966).
Таким образом, бобр — полезный и желательный член лесных сообществ. Если бобров стало слишком много и они наносят значительный ущерб лесу, необходимо организовать их добычу или отлов, и нормальное соотношение «лес — бобр» будет восстановлено.
