В нижнем поясе обитания на северном склоне центральной части Киргизского хребта (1200—1300 м над ур. м.) длиннохвостый сурок выходит из нор после спячки в середине марта (Кузнецов, 1948). В это время еще довольно много снега и зверьки в первую неделю — полторы мало активны. В ур. Большая Ширкотия (низкогорья Калининского района Киргизии у границ с Казахстаном) сурки в 1941 г. до 25 марта были мало активны, хотя уже поедали корм, о чем свидетельствовали и их свежие экскременты около нор. 30 марта эти зверьки уже довольно долго кормились в зарослях урюка и шиповника на южном склоне в 30— 40 т от своих нор. В дальнейшем активность их увеличилась. Во второй декаде апреля они показывались там из нор очень рано и встречались на поверхности весь день до заката солнца, а 10 апреля один сурок кормился даже ночью при свете луны (В. Н. Беляев и А. А. Слуд-ский, устное сообщ.). В мае в низкогорных местообитаниях днем бывает настолько жарко, что сурки в середине дня уходят в нору.
В июне 1961 г. в ур. Кульджейляу (заповедник Аксу-Джабаглы, 2300 м над ур. м.) активность сурков, по нашим наблюдениям, начиналась в 6—6 ч 30 мин до того, как солнце освещало территорию поселения. С 7 до 9 ч на поверхности отмечено наибольшее число сурков, они были очень деятельны, много кормились и играли, особенно молодые. После 9 ч, как только солнце начинало припекать, активность зверьков заметно снижалась. Последние кормящиеся сурки встречались часов до 10, а потом — только отдыхающие. К 12 ч, с установлением жары, почти все взрослые особи прятались в норы и вновь начинали появляться на поверхности с 15—16 ч. С 17—18 до 20 ч (до заката солнца) сурки были в наибольшем числе, затем снова количество их уменьшалось и лишь отдельные звери сидели у норы или наполовину высунувшись из нее до 21—21 ч 30 мин, до наступления полных сумерек.
Во второй половине июня рядом с норами сурков разместили пасеку, и они, по словам пасечника, днем встречались очень редко и совершенно не кормились, хотя их свежие экскременты у нор продолжали появляться. Значит сурки из этих нор кормились в сумерках и ночью.
Наблюдения за активностью сурка в верхнем поясе обитания проведены нами в начале августа 1962 г. в верховьях р. Шунгульдук (3000—3150 м над ур. м.). Утром, до того момента, когда солнце осветит поселение, сурков не видно, лишь изредка можно услышать их крик. Однако, как только солнце освещало норы, через 5—15 мин начинали выходить сурки, но недружно. К 10—11 ч на поверхности их бывает особенно много. В полдень количество сурков несколько снижается, но в период с 15 до 17 ч снова увеличивается, а затем уменьшается. Сурки окончательно исчезают в норы в 18—20 ч, как только заходит солнце и бутаны погружаются в тень. Их активность на западных склонах продолжается дольше, чем на восточных, зато на последних они раньше выходят из нор. Взрослые сурки в это время кормились уже мало, а чаще сидели или лежали на крупных валунах, зато молодые двигались и кормились почти весь день.
