В горах Кзыл-рай, Темирши и Кошубай (Казахское нагорье) первые сурки появляются из нор во второй половине марта, в массе — 6—7 апреля, а последние — 14 апреля (Афанасьев, 1947; опросные данные). Некоторые зверьки выходят из нор, пробивая сплошной снег, а в массе — с появлением первой зелени на проталинах. Взрослые сурки пробуждаются от спячки задолго до выхода из нор, а молодые — перед самым выходом. Это установил А. В. Афанасьев 3 апреля при раскопке неоткрытой норы с сурками.
С появлением зелени на проталинах сурки усиленно кормятся. В июне, июле, в первой половине августа поведение сурков более и менее однообразно. Выходить из нор они начинают примерно в 7 ч (сначала взрослые, потом молодые); в 10—11 ч на поверхности их больше всего, а затем с наступлением жары они постепенно уходят в норы. С 13 до 16 ч поселения безжизненны. После 16 ч сурки выходят снова и пасутся до 20—21 ч. В пасмурные дни перерыва активности нет. При низкой температуре воздуха и мелком дожде они остаются вне норы. Весной сурки находятся на поверхности даже при температуре воздуха —10° и снежном покрове.
Утром по выходе из нор зверьки кормятся; насытившись, взрослые лежат около них, прибылые нередко играют. Взрослые сурки обычно удаляются от своей норы не дальше 30—40, редко до 100 м. Они. особенно молодые, часто лазают по скалам и камням и остаются на них иногда подолгу.
С середины августа активность сурков резко снижается. В их поселениях все меньше наблюдается пасущихся особей, они обыкновенно лишь лежат на солнце. В конце августа уходят в норы окончательно. В 1960 г., по нашим наблюдениям 1—2 сентября в Кызылрае, больше двух третей сурков уже залегло, оставались лишь одиночки.
На Алтае (Кошагач) сурки, проснувшись в первой декаде апреля и открыв пробки в ходах, дня четыре не показываются на поверхности. Затем начинают выходить и вскоре при наступлении теплой погоды, обычно 15—20 апреля, переселяются из зимних убежищ в летние. Однако с возвратом холодов и снегопадов они вновь могут переходить в зимовочные норы. Поведение сурков в первое время по выходе из спячки зависит от погоды. В теплые дни они в массе появляются на поверхности, молодые лежат у нор, кормятся в это время редко. В холодную погоду отсиживаются в убежищах, вероятно, в сонном состоянии. Позднее, с начала мая, взрослые сурки бывают очень оживлены, бегают от норы к норе, играют.
В июне — августе сурки много времени кормятся и отдыхают, а двигаются относительно мало. Молодые же зверьки очень оживлены, часто бегают, играют. Заготовка сухой травы для гнездовой подстилки, закупорка нор производятся медленно, от случая к случаю и в общем занимает немного времени. Последние две недели перед спячкой сурки выходят лишь в середине дня, ненадолго и почти не кормятся, а лишь сидят у нор (Корзинкина, 1935).
Активный период жизни сурка на Алтае, в поясе горных степей, на месяц короче, чем в горной тундре. Соответственно короче период спаривания, залегания в спячку, накопления жира и других явлений в жизни сурка (Саржинский, 1967).
О суточной активности сурков на Тарбагатае, Сауре и в Джунгарском Алатау данные в литературе отсутствуют.
Некоторые наблюдения над сурками Саура сделали Ю. С. Лобачев (устное сообщ.) и мы (июнь 1963 г. и июль 1966 г.). Утром зверьки появляются из нор в шестом часу (часто до восхода солнца) и кормятся с перерывами весь день (1500—2300 м над ур. м.). Однако с 11 до 15 ч их количество на поверхности заметно уменьшается (отдыхают в норах) и вновь увеличивается с 16 ч. Ни довольно холодный порывистый ветер, ни часто набегающий кратковременный дождь не снижают активности зверьков. Такая же активность сурка в июне — июле на высоте 1800—2000 м была, по нашим наблюдениям в 1966 г., и на Тарбагатае. Бросалось в глаза, что с наступлением дождя, обычно сопровождавшегося холодным ветром, дольше всего не уходили в нору молодые зверьки.
В Терскей Алатау (субальпийский пояс) сурки, впервые появляющиеся из нор, как правило, пробивают слой снега над норами. В первый и второй дни зверек не уходит от норы и проводит на солнце лишь несколько наиболее теплых часов, рано скрываясь в нее. В последующие дни сурки расчищают снег над норами и земляные пробки в них; активность их все более удлиняется. Через 4—7 дней они уже довольно подолгу кормятся, собираясь группами на еще немногочисленных проталинах. В это время заметны частые игры, погоня одного зверька за другим, взаимные посещения нор особями разных семей. Однако возвраты холодов и снегопадов загоняют их в убежища, резко сокращая активность (Бибиков, 1961; Червякова, 1962).
С мая по август взрослые самцы и яловые самки лишь часть активного времени суток (20%) проводят в норах, а остальные часы — на поверхности (Червякова, 1962). Остаток времени (54—60%) зверьки тратят на кормежку и находятся на поверхности примерно одинаковое время и утром и вечером. Ощенившиеся же самки, наоборот, 70—80% времени пребывают в норах, а на поверхности бывают в основном лишь между 17 и 20 ч и почти непрерывно кормятся. Прибылые зверьки около 50-% времени проводят в норе, а однолетки большую часть дня — на поверхности. Вне норы сурчата обоих групп кормятся много времени (75—78%), а отдыхают мало (22—25%). Наземная активность однолеток увеличивается от утра к вечеру (без падения в полдень), а у прибылых — снижается. Таким образом, сурки активны весь день. У них каждый вид деятельности часто чередуется с другими. Например, взрослые самцы и яловые самки в день кормятся 22—29 раз, годовики — 17—19, а прибылые — 15—16, а между кормежками также часто, но непродолжительно отдыхают. Спад активности в полдень — результат удлинения срока пребываний (а их много) взрослых самцов и яловых самок в норе и сокращения продолжительности времени кормежек. Продолжительность игр и отдыха сурков на поверхности неизменны весь день (Червякова, 1962).
При частых тревогах сурки бывают активными в сумерках ранним утром, поздним вечером, а также ночью (наблюдения многих авторов).
На сыртах Терскей Алатау активность сурков довольно сильно повышается накануне ненастья (дождь, снегопад); зверьки предчувствуют наступление плохой погоды и усиленно кормятся. После установления ясной погоды они очень активны (Тарасова и Суязов, 1961).
В Заилийском Алатау, по нашим наблюдениям в верховьях р. Б. Алматинка, сурки, в первую неделю появившись из норы (иногда из-под снежного покрова высотой до 1,5 м), переселяются на ближайший южный вытаявший склон (рис. 74), иногда за 150—200 м от зимовочной норы, и живут там в крупноглыбовых осыпях, заросших стелющейся арчой (рис. 75), или же на остепненных склонах, поросших типчаком, где в это время уже зацветают тюльпаны, крокусы и гусиный лук (рис. 76). Через неделю после выхода на поверхность сурки при ясной теплой погоде бывают очень активны. Они появляются в 8—9 ч из нор и бывают деятельными до 17—18 ч, затихая лишь в наиболее теплую часть дня (с 12 до 15 ч), во время которой обычно греются на солнце. В эти дни они много двигаются, иногда на глазах перемещаются на 100—200 м к своим зимовочным или соседним норам. Пересекая обширные снежные поля, сурки набивают торные запачканные землей тропинки.
Зверьки посещают много жировочных и других нор, устья которых в это время в массе имеют следы недавней расчистки. Иногда отдельные зверьки убегают на более дальние расстояния. Приходилось встречать непрерывный след сурка на протяжении 400—600 и даже 1000 м. При перебежках по снегу зверьки как-то высоко несут свое несколько выгнутое туловище, поднимая изогнутый хвост к спине. Это особенно наблюдается при встречах с другим сурком. В это время между ними нередки игры, во время которых зверьки кусают друг друга. Иногда они, встав на задние лапы, обхватывают друг друга передними или недолго гоняются один за другим. В начале мая 1964 г. в 10 ч отмечена попытка спаривания. Зверьки принимали при этом ту же позу, что описана в разделе «Размножение». В пасмурные дни сурков почти не видно, особенно во время дождя или снегопада. В это время они, по-видимому, даже и не кормятся.
Лето в горах Заилийского Алатау, особенно в альпике, обычно дождливое и холодное, и поэтому сурки в это время относительно мало снижают активность в пасмурную погоду и даже переносят несильный дождь, а спад активности в полдень сильно проявляется лишь в немногие ясные и тихие дни, когда бывает жарко. И лишь в местах более интенсивного выпаса скота сурки активны в основном ранним утром и поздним вечером.
Таким образом, в целом период от выхода сурков после спячки до залегания в нее составляет от шести месяцев в нижнем (степном) поясе гор до пяти — в верхнем (альпийском). Чем малоснежнее местность, тем (при прочих равных условиях) раньше по календарю сурки выходят из нор, но фенологически это бывает в более поздние сроки, т. е. при большей площади проталин и лучшем развитии растительности. С повышением местности над уровнем моря, наоборот, по календарю зверьки выходят из нор более поздно, но фенологически раньше. Эта закономерность наблюдается и осенью при залегании сурков в спячку.
Суточная активность (т. е. время пребывания вне жилища) с момента выхода сурков из нор быстро возрастает, достигая максимума в конце весны — начале лета и постепенно снижается к осени. И лишь у размножавшихся в данном сезоне самок и их детенышей максимум активности сдвигается на середину или даже иногда на конец лета и остается, относительно других групп зверьков, довольно высоким почти до залегания в спячку, что связано с более поздним началом накопления у них жира.
Снижение (или перерыв) активности в полдень из-за высокой температуры воздуха, наиболее сильно выражено в самых нижних (и. следовательно, теплых) поясах гор и относительно мало проявляется в самых верхних, где жары обычно не бывает.
Холодная дождливая погода сильнее снижает активность там, где она реже бывает, т. е. обычно в более сухом нижнем поясе, и относительно мало действует в альпийском поясе, где ненастные дни очень часты. Непогода сильнее действует на зверьков весной и осенью при общем понижении их активности и заметно меньше в конце весны — летом. Летом пасмурная погода без сильного дождя и ветра нередко даже удлиняет суточную активность зверьков за счет сокращения полуденного ее снижения. Следовательно, чем короче вегетационный период, тем полнее они его используют.
