Итак, я затянут в неопрен, дышу с трудом и чувствую небольшое похмелье. Но все это не имеет никакого значения, когда понимаешь, что самые могущественные на планете силы, способные двигать континенты, —вот они, рукой подать. На глубине 15 м от поверхности арктического озера, я в пяти метрах от Европы, примерно на таком же расстоянии от Северной Америки и прямо посередине исполинской трещины в земной коре. Пытаюсь осмыслить происходящее. Это похоже на тот момент, когда просыпаешься на незнакомой кровати и еще сонным умом пытаешься понять, где же ты. Такие же ощущения, только в несколько раз сильнее. Я медленно поворачиваю голову под толщей воды, переводя взгляд из-под маски акваланга с одного континента на другой. Это очень необычное погружение.
ПОД ЗЕМНОЙ КОРОЙ
Рекламная брошюрка нырялки в озеро Тингвадлаватн называлась “Путешествие к центру Земли”—и я запал. Поездка в Исландию сама по себе достаточно экзотична —вулканы, гейзеры, селедка и местные корпулентные блондинки —но нырнуть с аквалангом в тектонический разлом… Вау! Может, возбуждение было связано с тем, что я вырос в типичном британском серо-зеленом ландшафте, где все извержения прячутся за закрытыми дверями?
И для меня этот остров бушующих стихий обладает невыносимой притягательностью просто в силу резкого контраста с прилизанной Европой?
В прошлом такое же возбуждение приводило меня то в жерло чилийского вулкана, то в альпинистский лагерь на Килиманджаро. Теперь вот я болтаюсь в трещине, наполненной ледяной водой. Да простит меня дружественный журнал National Geographic, но знакомиться с чудесами света по фотографиям или даже видеороликам —это как пить кофе из цикория. Чудеса надо ощущать —кожей, впитывающей солнце, босыми ногами, впечатанными в песок. Или как сейчас —ощущать обжигающий холод воды, просачивающейся в перчатки, разглядывая прямо над собой изрезанные стены двух континентов. Они кажутся монументально неподвижными, но инструктор рассказал, что на самом деле Евразийская платформа удаляется от Американской на 2 см в год, а происходящие при этом процессы вызывают здесь мощные землетрясения не реже чем раз в десять лет. Впрочем, можно не волноваться, сейсмологи не прогнозировали никаких катаклизмов на сегодняшнее утро.
Вернемся на час назад. Я прибыл к озеру Тингвадлаватн, не до конца уверенный в том, что готов погружаться. Вчера было как-то многовато стопочек другой исландской жидкости, столь же чистой, как вода в этом озере (мы, англичане, трагически неравнодушны к спиртному, особенно в поездках). Со мной проводят короткий инструктаж, в ходе которого сердечко у меня бьется все быстрее. И волнуют меня не столько местные подземные силы, сколько температура воды, которая их покрывает. Август в Исландни не очень — то теплый, а до сих пор я нырял только в тропиках. К тому же я впервые спускаюсь под воду в сухом гидрокостюме и совершенно не уверен, что он не даст ледяной воде попасть внутрь. А еще этот шлем давит на виски, как силач из цирка. И вес.
На мне, наверное, 40 кило —гидрак, грузы, баллон, регулятор, поддуваемый жилет — компенсатор плавучести (вообще-то призванный обеспечивать мне невесомость под водой). Кажется, будто я взвалил на плечи борца сумо. Ну, не самого крупного. Я медленно шлепаю ластами по сырой земле в направлении озера. Погружение похоже на медленное падение в уютное кресло. Маленький шаг для человека, но гигантский скачок прочь от мук гравитации.
ТЕКУЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ
Это такое облегчение, что я сразу забываю о своих опасениях мгновенно замерзнуть и просто плыву в этом антигравитационном пузыре. О забортной температуре напоминает только холод, пробирающийся в перчатки, но все остальные части тела надежно защищены и согреты. Я прочищаю маску, закусываю загубник и делаю круг у поверхности, чтобы осмотреться. Мы на мелководье, нырять некуда, поэтому плывем поверху вдоль расщелины, пока глубина не начинает увеличиваться. Я стравливаю воздух из своего компенсатора плавучести и опускаюсь под поверхность. После некоторой возни нахожу равновесие, подаю своему “бадди”(напарнику по погружению) знак, что все в порядке, и осматриваюсь вокруг. Легкое течение от подземных источников плавно несет меня вдоль каменных стен. Вода вокруг такая чистая, что натурально служит линзой, наводя фокус на все, что привлечет мой взгляд.
Вода с ледника Лаунгйокудль доходит до озера лет за десять, просачиваясь сквозь скальные породы —что делает ее чище, чем оперные голоса. Видимость здесь и впрямь не меньше 100 м, так что я без труда высматриваю среди камней и водорослей то пятнистую кумжу, то головастого арктического гольца, то вертлявые стайки трехиглой колюшки. Все эти виды уже 10 тыс. лет обитают здесь в изоляции от внешних водоемов, что позволяет биологам на их примере изучать законы эволюции.
ВСЕ ГЛУБЖЕ
Дайвинг мне всегда нравился —и в реальности, и на телеэкране, и даже если это просто разглядывание солнечных бликов на кафельном дне гостиничного бассейна. Я получил сертификат PADI15 лет назад, погружался у Большого барьерного рифа, но последний раз я был под водой в Сиамском заливе 10 лет назад. Тогда меня отнесло течением в сторону от основной группы, и я думал, что это было случайностью, но, вспоминая те события сейчас, я уже не так уверен. В тот раз все не задалось с самого начала. Какое-то неясное беспокойство переполняло меня. Было ощущение, что меня зажали в переполненном поезде, согнав с насиженного места. Мне все время не хватало воздуха, я знал, что запасы надо беречь, но все равно жадно дышал, пытаясь насытиться кислородом. В конце концов моя жадность вышла мне боком. Я израсходовал весь скудный запас воздуха, оказавшись с пустым баллоном на глубине 18 м. Я помню внезапный приступ клаустрофобии, как будто в мой под завязку заполненный вагон попытались втиснуться еще несколько человек. И это воспоминание заполняет мой мозг сейчас. Внезапно я со всей четкостью осознаю, что покинул привычную среду, что надо мной сейчас 15 м водной толщи, а я болтаюсь вот тут в своем неопреновом костюме. Сердце ускоряется, учащается дыхание —оно, как у Дарта Вейдера на беговой дорожке, —выкачивающее из баллона последние капли.
ДА БУДЕТ СВЕТ
В Таиланде мне удалось успокоиться до такой степени, что я догнал своего напарника и смог подать ему нужный сигнал. Мы оба пользовались его кислородом —странная интимная связь с незнакомцем —на пути к поверхности, и все закончилось благополучно. В тот раз, хотя реальной опасности не было, я почувствовал себя крайне уязвимым. Вот и сейчас это чувство вернулось.
Здесь, в ледяных северных водах, секунды растягиваются, и ты наполовину парализован, как в ожидании приведения в исполнение смертного приговора. Из этого состояния меня внезапно выводит поток пузырьков. Завораживающая красота их подъема, отражение вспышек света на моей маске —этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей. Я успокаиваюсь, рационализирую всю ситуацию. Проверяю манометр, чтобы вновь обрести уверенность в себе и своем оборудовании. Делаю несколько толчков ластами, не в определенном направлении, а просто чтобы почувствовать контроль над ситуацией. И в конце концов начинаю дышать не так глубоко.
Напряжение спало. Я смотрю по сторонам и вновь дивлюсь красоте вокруг. Даю течению нести себя дальше.
Я погружаюсь в созерцание окружающего мира, нет никаких других мыслей, никаких страхов, ничто не отвлекает меня. В этом спокойствии я практически не замечаю, как проходит время. А потом наступает момент, который я запомню навсегда. Солнце выглядывает из-за облаков, его свет проникает сюда, на глубину. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть вверх на поверхность воды, которая теперь стала зеркалом, отражающим все происходящее внизу. Спустя несколько секунд по поверхности проходит зыбь, отражение пропадает, и лучи солнца взрываются радугой цветов. Это просто потрясающе. Я нахожусь внутри огромного сверкающего калейдоскопа, и кажется, будто я действительно чувствую, как движутся континенты. Эту картинку я донесу до своего дивана в беспредельно большом разрешении. Все, что мне осталось сделать, —это вытащить свое увешанное тяжестями тело из озера.
P.S.
Как выяснилось по возвращении домой, «погружение между континентами”рекламный ход и ничего более. Продавать свой остров необразованным туристам исландцы умеют не хуже, чем селедку, выловленную в его окрестностях. Во-первых, строго говоря, «континент»часть суши, омываемая водой. То, что под водой,уже просто «континентальная плита”. А во-вторых, разлом между плитами, как правило,действительно космических масштабов сооружение, его ширина достигает 3-5 км, и увидеть эту «щель» просто под ногами нет никакой возможности. Так что пресловутая Сильфра —это расщелина в расщелине, а «не граница двух континентов». Но на исландцев я зла не держу — такое погружение имеет цену и без тектонических аллюзий.
Комментарии