Заканчивая рассказ об охоте, необходимо коснуться вопроса опасности нападения крупных, в первую очередь хищных, животных на человека. Надо заметить, что опасность эта значительно преувеличена. Встретив человека, любой зверь, будь то волк, медведь, рысь или даже тигр, как правило, старается уйти. Нападения на человека, особенно летом, крайне редки, если только человек сам не раздразнит зверя.
Хищники обладают прекрасно развитыми органами чувств и в большинстве случаев первыми обнаруживают человека и сворачивают с его пути или затаиваются, стремясь избежать нежелательной встречи. При передвижении по глухим таежным тропам надо побольше шуметь, дабы зверь наверняка почувствовал приближение человека и успел скрыться в лесной чаще. Это надежный и давно проверенный способ избежать неожиданного столкновения с животным. По этому поводу У. Хиллен, много лет проработавший в канадской тайге агентом по охране природы, заметил следующее: «На лесной тропе бывалые старатели погромыхивают на ходу камешками в жестянке, чтобы медведь не полез на них сдуру, а когда семья индейцев идет через медвежье урочище, все болтают и хохочут в голос, так что их трескотню слыхать за много километров окрест.
В общем, шум, а драки нет». Но и в тех случаях, когда человек оказывается рядом с хищником, зверь почти никогда не проявляет агрессии первым и обычно предпочитает ретироваться. Даже самка с детенышами очень редко вступает в схватку с человеком, если он ведет себя разумно. Это подтверждается далеко не единичными фактами, когда самка, способная употребить всю силу и ярость для защиты своего потомства, стремилась, тем не менее, отвести детенышей от опасности, а не нападать на человека. Вполне типичный случай подобной встречи, произошедшей в якутской тайге, описан уже не раз цитировавшимся Ю.П. Пармузиным. «Ночь приближалась, а до лагеря дойти надо было обязательно. Там, где речка мелкая, мы по камням переходили на противоположную сторону, чтобы не лезть на скалы или в прирусловую чащобу, и ускоренным маршем шагали по противоположной косе.
Вдруг шагах в пятидесяти увидел я, что с нашей стороны на противоположную наметом скачет медведь. Бурый, огромных размеров. Я сделал шаг в сторону, чтобы и другим видно было (они шли за мной гуськом).
— Вот, — говорю, — и медведь.
Мне-то приходилось с ними встречаться, а спутники мои вне зоопарка его не видели.
Остановились мы и приготовились смотреть, как медведь удирать будет от нас. Не тут-то было. Он речку перепрыгнул, встал на задние лапы, а передние так жалостно свесил, и стоит, на нас смотрит, уходите, мол, пока я добрый. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы медведь не спешил убежать от пяти человек. Думаю: неужели любопытство сильнее страха? На пять человек не больно-то нападешь! Уверен, этот косолапый не знает, что в нашем ружье патроны только дробью пятым номером заряжены — и ни одного жакана. Знал бы это, разбросал бы он нас как хотел.
Я громко приказал:
— Проходи давай! Чего встал?
Дисциплинированный медведь попался — послушался. Опустившись на все четыре, еще прыжка три сделал, зашел в кусты и вдруг опять на дыбы. Поднял голову из-за кустов, смотрит на нас и чуть не плачет. Никогда не думал, что у зверей бывает такое человеческое выражение лица.
Поставил меня в тупик этот медведь. И не нападает, и не уходит, да еще физиономию такую сделал — я уже беспокоиться начал: думаю, постоит-постоит на той стороне, да и перепрыгнет на нашу сторону. Закричал на него еще внушительнее. Тут все мы увидели, как зашевелились прибрежные кусты, и малыш-медвежонок покатился к матери.
А, думаю, вот в чем дело: не медведь ты, а медведица, того бы давно след простыл.
Медвежонок подскочил к матери, вместе они пробежали немного еще до подъема в гору и опять остановились, опять медведица на задние лапы над кустами поднялась.
— Да что же ты Ваньку валяешь, — кричу, — давай убегай, пока цела.
В это время зашевелились ветки на вершине лиственницы, которая около медведицы стояла, и вниз начал сползать медвежий близнец. Мелко перебирает лапочками по стволу, торопится вниз, видно, мать дала какой-то приказ. Сделает медвежонок несколько шажков по стволу, остановится, повернет башку в нашу сторону, черные глазки-пуговки удивленные: впервой, мол, такие звери в наших дебрях. Кто такие? А мать не на шутку разволновалась, аж дрожала вся. Дождалась, когда сын с дерева спустился, шлепнула обоих, и только кусты затрещали — все семейство шарахнулось в гору, только мы их и видели».
Однако чаще всего человек при встрече с крупным хищником ведет себя крайне неразумно. Многие люди стремятся стрелять во все живое в лесу, нимало не заботясь о последствиях. Раненый зверь становится опасен, он может напасть на человека и даже убить его, но причиной такого несчастья почти всегда является жадность, хвастовство или глупость людей, а не агрессивность хищника. Подчас человек, занимающийся охотой на охраняемых животных, пострадав от спровоцированного на нападение хищника и стремясь избежать наказания за браконьерство, выдает себя за жертву, которой нужно было защищаться от агрессии зверя. Таких псевдо нападений, виновником которых является сам человек, немало.
Натуралисты П.Г. Ошмарин и Д.Г. Пикунов приводят очень показательный пример того, как человек в силу собственной алчности и бездумья сделал, кажется, все возможное, чтобы его задрал зверь. «Житель поселка Малая Кема Ковалев с двумя собаками пошел белковать. В лесу он увидел белогрудого, или гималайского, медведя, который переплывал реку. У Ковалева была только малокалиберная винтовка. Как-то раньше ему удалось убить из такой винтовки медведицу и двух ее медвежат, поэтому и сейчас, недолго думая, он выстрелил в плывущего медведя. Как и следовало ожидать, слабенький снаряд не повалил большого и сильного зверя. Медведь переплыл реку и, преследуемый собаками, побежал от охотника. Ковалев успел еще раз выстрелить, но медведя так и не остановил.
Из малокалиберной винтовки можно убить медведя, вероятно, только в очень редких случаях, когда пулька, минуя кости, достигнет наиболее важных органов. При стрельбе по бегущему зверю почти невозможно сделать такой смертельный выстрел.
Но все шло как обычно: охотник стрелял по зверю, ранил его, и тот убежал. Вид уходящей добычи, выстрелы и запах крови возбудили собак, которые сейчас наседали яростно и смело. Но и медведь наконец рассвирепел. Пули, не уменьшив на первых порах его сил, причиняли боль; раздражали его и собаки. Так или иначе, медведь перешел в наступление. Одну собаку ему удалось достать лапой, и она погибла. Другая бросилась искать спасения у хозяина. Преследуя ее, медведь наскочил на человека, сшиб его с ног и стал кусать и царапать.
Вероятно, Ковалев погиб бы, но его выручила все та же собака: когда медведь занимался охотником, она снова набросилась на зверя и отвлекла на себя. К тому же Ковалев страшно кричал, что, вероятно, в какой-то мере напугало медведя. Как это ни кажется невероятным, в бескрайнем лесу крики Ковалева были услышаны двумя другими охотниками, которые и доставили его в населенный пункт».
Тем не менее не хотелось бы впадать в другую крайность и утверждать, что дикие животные абсолютно безопасны для человека, не проявляющего по отношению к ним агрессии. Это не так. Зверь всегда остается зверем; неспровоцированные случаи нападений известны. Они не столь часты, как принято думать, но все же бывают. Достоверные факты нападения волков на людей зарегистрированы во время Великой Отечественной войны, когда охота на них почти не велась, хищники размножились и во многом утратили страх перед человеком. Немало нападений медведей на людей было зарегистрировано в Сибири зимой 1961 и 1962 годов, когда из-за погодных условий погиб урожай кедровых орехов и голодные звери не смогли нагулять жира и залечь на зиму в спячку.
При встрече с крупным хищником важно не терять самообладания, помня о том, что зверь, как правило, боится человека. Чаще всего человек, столкнувшись с хищником, убегает, кричит или стреляет в зверя. Ни то, ни другое, ни третье (если только речь не идет об охоте) нельзя назвать правильным. Увидев бегущего человека, зверь может броситься в погоню — у него просто сработает рефлекс преследования, который порой способен пересилить страх перед человеком. Неразумно бежать и по другой причине: человек может направиться в сторону затаившихся детенышей, что почти наверняка будет воспринято матерью как нападение на них. В таких случаях зверь очень опасен и его поведение бывает крайне агрессивным. Детеныши животных обычно весьма любопытны и почти не испытывают страха перед человеком. Отогнать зверей нужно громким и по возможности спокойным голосом, но не криком, который может быть воспринят зверем как вызов или агрессия. Животные обычно уходят и от резкого крика, но среди них порой встречаются старые, матерые особи с тяжелым «характером», способные в таких случаях предпринять попытку к нападению.
Стрельба по крупному зверю также довольно опасна, если у человека нет соответствующего опыта или если его оружие слишком маломощно. Поразить наповал крупного хищника очень непросто, а животное, даже раненное смертельно, часто нападает на человека, особенно при его приближении. Поэтому всегда лучше попытаться отогнать зверя голосом или выстрелом в воздух. В подавляющем большинстве случаев этого вполне достаточно, чтобы остановить хищника и обратить его в бегство. Нередко неожиданные встречи со зверем провоцирует собака, которая бежит, преследуемая хищником к хозяину в поисках защиты. И в этой ситуации громкий окрик или выстрел вверх обычно возымеют на зверя необходимое действие.
В местностях, где водятся хищники, лучше не ходить поодиночке, при себе иметь ракетницу или взрывпакет. Некоторых зверей очень пугает резкий громкий звук, производимый, например, свистком или ударами по металлическому котелку. Пиротехнические средства допустимо применять только в самых крайних, безвыходных ситуациях. Важно, чтобы выпущенная ракета, брошенный фальшфейер, взрывпакет и т.п. угодили не в самого зверя, а сработали лишь в непосредственной близости от него — это почти наверняка испугает возбужденного хищника. Использование пиротехнических устройств на поражение обычно не эффективно, поскольку нанести серьезного ущерба крупному животному они не могут, а, причинив боль, подтолкнут к агрессивным действиям. При столкновении со зверем нужно спокойно оценить обстановку, попытаться понять намерения и возможные действия животного, выяснить, нет ли поблизости его потомков, и постараться медленно, без лишних движений и крика удалиться, оставаясь при этом обращенным лицом к хищнику.
Примером того, как человек, вооруженный лишь самообладанием, сумел избежать нападения агрессивно настроенного зверя, может быть удивительный случай, произошедший в Лазовском заповеднике с кандидатом биологических наук В.Г. Коркишко. Вот выдержки из его дневника: «…Только закрыл дневник, внеся очередную запись, как услышал сильный треск слева и увидел полосатый бок тигра. Метрах в десяти ниже меня он остановился и тихо раза два рыкнул, оскалив пасть, и быстрыми шагами направился ко мне. Я замахал руками и стал громко с ним разговаривать. Тигр подошел метров на пять и остановился. Я постарался взять себя в руки и начал говорить всякий бессмысленный лепет: «Киса, ты же умница, большая, красивая, сильная, чего тебе меня трогать? Ну, давай разойдемся. Я туда, а ты в другую сторону. Я тебе ничего плохого не сделаю, у меня оружия даже нет. Ну, уходи, пожалуйста, отпусти меня».
Тигр стоял спокойно, я попытался шевельнуться, отойти в сторону, но только зашелестели листья под ногами, как он резко повернулся ко мне и начал обходить снизу и справа. Я старался говорить с ним как можно спокойнее и ласковее, унял даже дрожь в ногах. И все время повертывался к нему лицом. Речь, кажется, успокаивала его… Я снова попытался оторваться от него, но поскользнулся на крутом склоне. Тигр от неожиданности вздрогнул, присел для прыжка и резко повернул голову. Шерсть вздыбилась, хвост нервно дергался, особенно кончик. Я, правда, мгновенно вскочил, но он уже двигался на меня, слегка приоткрыв пасть. В его движениях и взгляде появилась уверенность. И я продолжал убеждать тигра, стараясь подавить в голосе нотки страха, сделав более требовательным свой тон…
Эта сцена длилась с минуту. Продолжая пристально смотреть мне в глаза и все ниже прижимая голову, он сделал еще один шаг и стал медленно протягивать левую лапу к моей ноге. Я старался заслониться рюкзаком, опуская его все ниже и ниже и продолжая разговаривать. Нос тигра от моей ноги отделяли какие-нибудь полметра. Такое продолжалось минуты три. Все время ощущалась какая-то безысходность.
Однако тигр не выдержал, отвел глаза в сторону, обнюхал рюкзак, потерся об него усами и на миг отступил… и улегся. Это придало мне уверенность. Пока стою неподвижно — он меня не тронет. Он спокойно лежал и слушал мои рассуждения о перспективах охраны редких животных и о последствиях его хулиганской выходки. Нужно было что-то говорить, по возможности уверенно. Быстро темнело, нужно было приучить тигра к моему движению, но на каждое мое резкое движение хищник делал очередной выпад…
Достал из рюкзака безрукавку и продолжал спуск. Меховая подкладка очень заинтересовала тигра, и он подошел вплотную. Я положил «душегрейку» перед ним. Он вырвал ее из рук и отошел в сторону, теребя. Я воспользовался этим и спустился метров на 15, приготовив шарф и меховую варежку. Тигр опять догнал меня и занял свою дистанцию — три, пять метров. Все его поведение напоминало охоту, и он, как мне казалось, становился решительнее. Видимо, только мой монолог удерживал его от нападения.
…Я соскользнул вниз метра на два, и он тут же прыгнул на то место, где я только что стоял. Я обернулся к нему лицом, машинально выставив вперед рюкзак. Он замер буквально на миг перед прыжком. Все четыре лапы собрались вместе, спина согнута, как пружина. Я тоже замер, продолжая что-то говорить. Это был действительно страшный миг. К этому времени стало совсем темно. В поведении тигра появились неприятные изменения: он стал не просто ложиться, а затаиваться, идти на полусогнутых лапах, низко пригнувшись к земле и часто припадая к ней. До меня дошло, что он скрадывает меня. Все же я решил пробиваться к дороге, которая была за рекой.
На подходе к реке он отстал метров на двадцать и потом вовсе пропал из виду. И вдруг выскочил метров в пяти впереди и остановился между мной и рекой. Темнота не позволила разглядеть выражение его морды, но я чувствовал, что настает еще один критический момент. …По камням я начал переходить на тот берег, все время оглядываясь. У воды тигр остановился и стал пить, а я все дальше уходил от него. Запомнилась картина: высоко подняв голову, он стоит и смотрит в мою сторону. Скоро я услышал звук снегохода».
Достоверность этого, казалось бы, фантастического происшествия не вызывает сомнений. На следующий день группа опытных охотников и ученых по следам восстановила картину произошедшего, которая в деталях совпадала с рассказом В.Г. Коркишко. То, что тигр все же не напал на человека, отчасти объяснялось тем, что, как удалось выяснить, за день до встречи с ученым он задрал косулю и, видимо, был сыт и настроен более или менее миролюбиво. Несомненно и то, что В.Г. Коркишко, будучи опытным таежником и на протяжении нескольких лет изучая крупных хищников в дальневосточной тайге, сумел правильно оценить поведение зверя и смог абсолютно верно реагировать на его действия.
Подобная сдержанность по отношению к хищным животным — единственно верный тип поведения, правильность которого подтверждена огромным опытом многих зоологов, охотоведов, биологов, проработавших не один год в тайге и нередко встречавшихся с хищниками в их естественной среде обитания.
