В последующие годы наш высокогорный спорт быстро растёт и по количественному охвату и по уровню спортивного мастерства.
Опытные советские альпинисты поставили перед собой задачу: покорить все вершины Кавказа, включая труднейшие.
Советские альпинисты быстро справились с этой задачей. Наших альпинистов вело к победе благородное стремление служения Родине, борьба за ее могущество и славу. Советские альпинисты в короткий срок осваивали маршруты и поднимались на вершины, которые лучшие зарубежные альпинисты, часто сопровождаемые привезёнными из Швейцарии проводниками, осаждали по нескольку лет.
К 1939—1940 гг. наши альпинисты полностью решили поставленную перед собой на Кавказе задачу: все сколько-нибудь значительные вершины этой горной страны были побеждены.
Вот некоторые из этапов этой замечательной работы.
В 1933 г. альпинисты А. Малеинов (ныне заслуженный мастер спорта) и В. Соловей победили Коштан-тау (5145 метров)—одну из труднейших вершин Кавказа. Это было сложное и опасное восхождение. Достаточно сказать, что первая попытка штурмовать эту вершину, предпринятая в 1888 г. группой известных западноевропейских альпинистов, закончилась гибелью всех участников восхождения.
Наши же альпинисты смело поднялись на эту вершину по ее северному ребру. Им пришлось преодолеть крутой ледяной склон и провести из-за непогоды лишние сутки на гребне. Уже у самой вершины, когда до нее оставалось около 50 метров, Малеинов и Соловей перенесли две «холодные ночёвки» (чтобы облегчить
 |
свои рюкзаки, они не взяли с собой ни палаток, ни спальных мешков). Все же воля и настойчивость советских людей победили все трудности, и они достигли вершины и затем благополучно проделали не менее сложный, чем подъём, спуск.
1934 год ознаменовался замечательным восхождением на южную вершину Ушбы. Алеша Джапаридзе с 1930 г. систематически готовился к этому восхождению. Успех его группы был справедливо расценён как выдающееся достижение советских альпинистов.
Ушба была уже давно в центре внимания альпинистов всего мира. Ее замечательная красота и недоступность обратили на себя внимание еще в конце прошлого столетия. Множество неудачных попыток лучших западноевропейских восходителей того времени принесли этой вершине мировую славу, и она стала своеобразным мерилом спортивного мастерства для сильнейших альпинистов Западной Европы.
Восхождение на более доступную северную вершину Ушбы было совершено в 1888 г. Вторая, южная вершина еще очень много лет оставалась непобеждённой. Многие пытали счастье на её склонах, но… напрасно. В газетах
и альпинистских ежегодниках ряда стран появились описания «ужасов», которые ожидали здесь восходителей. После пятнадцатилетней бесплодной осады горы з 1903 г. была организована «Международная экспедиция на Ушбу». В ней объединились сильнейшие альпинисты всей Западной Европы.
После двухнедельной подготовки только несколько участников этой экспедиции достигли вершины. В том же году было проделано восхождение сразу на обе вершины горы. В последующие годы, вплоть до 1936 г., иностранные альпинисты еще не раз приезжали сюда. Почти за пятьдесят лет на северной вершине побывало 5, а на южной 10 иностранных восходителей. Только трое из них поднялись на обе вершины. Всего в попытках восхождений на Ушбу приняли участие более 60 сильнейших альпинистов Европы, и лишь четверть этого количества достигла цели.
Начиная от первого советского восхождения борьба за эту вершину превратилась в своеобразное соревнование наших альпинистов с зарубежными. Это соревнование было молчаливым и внешне спокойным. Не было зрителей, подбадривающих спортсменов; не было судей и секундомеров. В напряжённом молчании, с громадным напряжением воли и сил отвоевывали советские горовосходители каждый метр подъёма по крутым и гладким скалам. Ночью они сидели на ничтожных выступах, привязанные верёвкой к вбитым в трещины породы крючьям. Из бездны налетали порывы холодного ветра.
В борьбе с трудностями восхождения, с препятствиями, которые ставила им на каждом шагу природа, советские люди утверждали превосходство своей воли к победе, превосходство мастерства советского спорта.
Со времени первой советской попытки восхождения на Ушбу, то есть с 1930 г. до 1949 г. прошло менее 20 лет. За это время на северную вершину поднялось 13, а на южную 8 групп, кроме того, 11 групп прошли через обе вершины. Всего на вершинах Ушбы побывало 144 советских горовосходителя К Нужно добавить, чтонеудачных попыток в истории наших восхождении на Ушбу было очень мало Другой замечательной и характерной для советских людей особенностью этих восхождений было то, что наши спортсмены начали свои попытки с более трудной, южной вершины.
Уже после войны в Англии вышла книга о наиболее замечательных вершинах мира. Не забыта там и Ушба. Однако англичане с наглым цинизмом «позабыли» упомянуть о победах советских альпинистов. Историю восхождений на Ушбу они заканчивают… 1936 г. и подъёмом группы немецких альпинистов.
Первое советское восхождение на Ушбу группы грузинских альпинистов было очень трудным делом. Следы предыдущих групп не сохранились, но если бы группа нашла их, то это не намного облегчило бы ее задачу.
Правильный выбор пути по крутой, почти отвесной, юго-западной части стены, опоясывающей горную вершину, решил успех всего подъёма. Еле заметные выступы-«полочки», расщелины и скалистые жолобы часто приводили альпинистов к тупикам, где дальнейший подъём невозможен. Приходилось спускаться и искать обхода.
Вот как описывал Алеша Джапаридзе некоторые моменты штурма вершины Ушбы в 1934 году:
«После завтрака мы начали высматривать путь по скалам. Но скалы были вертикальны и гладки, и наметить издалека определённый путь не представлялось возможным. Мы остановили наши взоры на нечетковыраженном каминообразном углублении ! в нижней части стены.
Прямо подняться к этому камину с основания стены не было возможности, поэтому в 9 часов мы двинулись по направлению к южному краю стены.
Поднявшись вверх по скалам, мы вышли на узкий скалистый уступ.
Чтобы попасть к началу камина, надо было пройти по узкому уступу вдоль стены. Уступ был очень покатым, его гладкая поверхность была местами покрыта тонким слоем льда; держаться руками на скалистой стене не было возможности из-за отсутствия в ней выступов, а страховка верёвкой здесь не особенно надежна. Сорвавшегося человека в лучшем случае можно будет задержать, когда он уже упадёт на несколько метров.
С большими предосторожностями и крайним напряжением сил мы миновали опасное место и, пройдя 10—15 метров, достигли основания скалистого камина.
Камин был почти совсем вертикален; используя верёвку и самые незначительные шероховатости на поверхности скалы для упора ног, я, Гио и Александра поднялись по нему наверх. Наверху четвёртому человеку негде было стоять. Ягор, который шел последним, должен был остаться под камином и дожидаться нашего сигнала.
Немного в стороне от конца первого камина мы нашли второй камин, более короткий, но совершенно отвесный и немного наклонный в сторону обрыва. От пройденного нами камина начинался узкий и сильно покатый уступ.
Привязав верёвку к вбитым нами в трещины породы крючьям и оставив там Александру, я и Гио пошли по уступу вдоль стены.
Длина этого уступа, как и нижнего, примерно 10—15 метров. Уступ приводит ко второму камину.
Я решил попробовать подняться дальше по этому камину. Но не тут-то было: после долгих и упорных попыток я принужден был спуститься,— преодоление трудности подъёма оказалось для меня непосильным.
После меня пробовал подняться по камину Гио, но и у него ничего не получилось, и он спустился обратно.
Нам казалось, что этот камин был единственным путём для дальнейшего восхождения. И вот я и Гио в продолжение почти трёх с половиной часов сменяли друг друга, упорно стараясь пробиться вверх, но все попытки ни к чему не привели, и нам только оставалось отступить. Гио в последний раз попытался подняться с помощью железного крюка. Он взял крюк и начал вбивать его в скалу. При одном из ударов Гио промахнулся молотком, крюк отскочил от скалы, с визгом полетел в стометровый обрыв и упал куда-то вниз на снежное поле.
Мы сильно устали от напряжения при подъёме и в особенности от наших безрезультатных попыток подняться по камину. Если бы даже и оставалась хоть небольшая надежда преодолеть скалы в этом месте, все равно было бы бессмысленно повторять попытки при нашей усталости…
С тяжёлым чувством мы повернули обратно. Ни разу за все время подготовки экспедиции и штурма вершины победа над Ушбой не представлялась нам такой сомнительной, как теперь.
Мы очутились перед возможностью не найти дальнейший путь. Мы должны были совсем отказаться от дальнейших попыток восхождения или же направиться к северо-западному или юго-восточному склону её конуса и попытаться оттуда взойти на вершину. Но для этого потребовалось бы несколько лишних дней, а наши запасы продуктов питания и горючего были ограничены.
Было уже 3 часа дня, когда усталые и взволнованные тяжёлыми мыслями мы подошли снова к месту, где нас дожидалась Александра. Ей, конечно, было неприятно выслушать наше сообщение. Не желая отказываться от надежды на победу, Александра предложила нам попытаться вскарабкаться на скалистую стенку, под которой она сидела, и попробовать найти выход наверх в этом месте. «Пока ждала вас,— говорила она,— я осматривала скалы над этой стенкой, и мне кажется, что там есть возможность продвинуться дальше».
Высота наклонной к обрыву стенки достигала 3 метров. Подставив плечо, а потом руки и ледоруб, я помог Гио взобраться наверх. Минуту спустя Гио радостно закричал: «Видимо, можно итти». Радостный крик Гио моментально оживил наши надежды на победу. Сразу прошла усталость, и мы готовы были продолжать восхо* ждение» 1.
Когда вершина была побеждена, Алеша Джапаридзе и его спутники сигнализировали огнём, чтобы показать населению Сванетии, что люди могут взобраться на легендарную вершину.
«Пока мы расчищали площадку у скалы от снега и Подравнивали её камнями, стало совсем темно. К счастью, с наступлением темноты совершенно рассеялся туман. Теперь ничто уже не заслоняло вида из долины на вершину. Я воспользовался этим обстоятельством, взял оставшиеся у меня бенгальские огни и, выйдя на видное место, зажёг их. Сильный свет больших бенгальских огней в продолжение трех минут ярко освещал вершину Ушбы.
Через несколько минут после того как потух свет моих бенгальских огней, в селениях Ушхванари и Мазери вспыхнули яркие костры, на которых, видимо, сжигались последние остатки суеверных представлений сванов об Ушбе как обиталище различных духов и о невозможности восхождений на неё человека» 2.
Восхождение на северную вершину Ушбы было совершено через Ушбинское плато москвичами В. Кизелем и Б. Алейниковым в следующем, 1935 г., а первый советский траверс — переход через обе вершины — проделан в 1937 г. группой Е. М. Абалакова. В том же году пять сванов (братья Бекну, Габриэль и Виссарион Хергиани, Чартолани и Гварлиани), участники альпиниады Земо-Сванетского района, поднялись по трудному маршруту на южную вершину Ушбы.
Примером детально продуманного и хорошо подготовленного восхождения является покорение в 1935 г. альпинистами Н. М. Поповым и Л. А. Гутманом (впоследствии мастера спорта) вершины Тихтенген. Еще в 1930 г. были начаты первые попытки штурма этой горы. В 1933 г. победители Коштан-тау А Малеинов и В. Соловей отступили с ее склонов. Неудача постигла в 1934 г.
также и В. Кизеля, В. Алейникова и В. Науменко, выбравших путь по восточному гребню.
Попов и Гутман в течение полутора месяцев вели детальную разведку. Сами осматривали путь, взвешивали все возможные варианты, заносили вверх, поближе к вершине, запас продуктов и снаряжения. Чтобы правильно произвести выбор маршрута, они поднимались на ближайшие более доступные вершины и вели наблюдение оттуда.
Наконец, путь был выбран. Подъём к вершине по западному ребру продолжался четыре дня. Это было непрерывное и опасное движение по крутым скалам. Выйдя на гребень, ведущий к вершине, восходители должны были преодолеть целый ряд высоких скалистых зазубрин — «жандармов», частоколом преграждавших путь. Особенно трудно было преодолеть пять из них—самые высокие и крутые. Наконец, перед альпинистами подъём к самой верхней точке горы, и здесь, всего лишь в 75 метрах от цели, они остановились перед совершенно гладкой скалистой стеной. Казалось, весь их труд и все опасности были напрасными. Но восходители не отступили. После долгих и тщательных поисков они нашли в скале небольшую трещину. Забивая в нее стальные крючья, они прошли и это трудное место.
Когда Попов и Гутман штурмовали Тихтенген, несколько восточнее, на другую вершину Главного Кавказского хребта Айламу поднимались австрийские альпинисты. Когда они вернулись с восхождения, то хвастливо заявили нашим молодым горовосходителям: «Пройдет еще 50 лет, прежде чем советские альпинисты побывают на Айламе». Но прошло всего лишь… 10 дней, и группа ленинградских альпинистов не только взошла на Айламу, но сделала это восхождение по более трудному пути и быстрее австрийцев.
Рост массовости альпинизма начиная с 1930 г. позволил к 1935—1936 гг. воспитать уже значительное число опытных советских альпинистов. Сложные восхождения совершаются теперь уже во всех горных районах СССР, и среди их участников мы видим русских, украинцев, грузин, казахов, киргизов, осетин, кабардинцев и представителей многих других национальностей, входящих в дружную семью народов Советского Союза. Если до этого времени число побеждённых за год вершин на-
Считывалось десятком-Двумя, то теперь в течение каж* дого спортивного сезона совершались восхождения больше чем на сотню вершин. На многие из них люди поднимались впервые.
На основе собранного за прошедшие годы материала созданная в 1936 г. Всесоюзная секция альпинизма разработала систему классификации вершин по трудности восхождений. Все маршруты восхождений были разделены на пять категорий. К первой относили наиболее простые пути, к пятой — самые сложные. Впоследствии каждая из этих категорий для уточнения была разбита на две группы, обозначавшиеся буквами А и Б.
Введение классификации вершин способствовало созданию системы подготовки альпиниста, рассчитанной на постепенное накопление им опыта восхождений и переход к всё более сложным маршрутам.
Чтобы лучше представить себе, с чем приходится встречаться альпинистам во время восхождения, пойдёмте, читатель, вместе с ними в их трудный путь.
…Все готово к выходу. Четверо альпинистов — спортивная группа — надевают на плечи тяжелые рюкзаки, в которые уложено все, что понадобится им во время восхождения. Свернув с лагерной «линейки», восходители один за другим скрываются между деревьями. Вер» шина, на которую они собираются подняться, находится в верховьях одного из недалеких ущелий. Из лагеря хорошо видно начало этого ущелья, место, где бурный поток, вытекающий из-за лесистого склона, впадает в реку.
Тропинка, проложенная по сосновому лесу, вскоре приводит альпинистов в нужное им ущелье, и они, перейдя по мостику через поток, мерным шагом идут дальше. Постепенно лес редеет. Сосна сменяется низкорослой изогнутой березой, извивающейся между поросшими мхом валунами. Но вот последние деревья остаются позади. Теперь люди идут по открытому косогору. Приходится пробираться среди высокой травы. Кругом обилие ярких душистых цветов. Цветными коврами покрывают они склоны, расцвечивая их праздничными красками. На скалистых гребнях, поднимающихся над ущельем, видно все больше снега, в их лощинах залегают небольшие леднички. Впереди уже видна перегораживающая поперёк все ущелье грязно-серая массаязыка ледника. Из- под него вырывается пенистый поток. Лёд не виден: он скрыт под сплошными нагромождениями камней.
Солнце поднимается все ближе к зениту, и его палящие лучи увеличивают таяние снегов. Заметно усиливается шум потоков. Итти становится жарко, и люди то и дело вытирают пот, стекающий по их загорелым лицам.
Все выше по склону поднимается группа. Язык ледника, разорванный множеством трещин, покрытый каменными глыбами, остается ниже и далеко позади. Альпинисты достигли уровня более ровной части поверхности ледника. Теперь от льда их отделяют лишь боковые морены — это высокие гряды каменных обломков, продуктов разрушения окружающих ледник скал. Всю эту огромную массу камней притащил на своей поверхности ледяной поток.
Альпинисты переходят на морену. Еще некоторое время они идут по её гребню над ледником. Передвижение здесь трудно назвать ходьбой — людям приходится почти непрерывно прыгать с одного камня на другой. Тяжёлые рюкзаки сковывают движения, тащат назад. Но итти, медленно переступая с камня на камень, невозможно. Все эти глыбы лежат в невероятном беспорядке, многие качаются и вот-вот покатятся по склону.
Впереди развертывается панорама верховьев ледника. Видны крутые стены хребта, острые пики его вершин. Сверкают в лучах солнца снега огромной котловины — цирка, дающего начало леднику. Тихо. Лишь изредкаслышен грохот каменного обвала или снежной лавины. Ничтожно маленькими кажутся фигурки людей по сравнению с огромными масштабами и мощью окружающих их гор. Но альпинисты настойчиво движутся вперёд, пробираясь к своей цели.
Первый день заканчивается на какой-нибудь небольшой площадке, на склоне, близ ледника. Хорошо, ссли среди камней, на небольшом слое нанесенной ветром почвы растёт невысокая травка. Но даже если кругом голые скалы, альпинистов это не смущает. Быстро расставлены маленькие, легкие палатки, в которых лежа умещается два-три человека. В походной алюминиевой спиртовой кухне горит огонек, и в котелке закипает вода.
Короткие сумерки сменяются густым мраком ночи.
…Бесчисленные звезды только начали одна за другой меркнуть и исчезать на сереющем, предрассветном небе. Альпинисты на своем бивуаке уже не спят. Им нужно выйти в путь как можно раньше, чтобы пройти глубокие снега верховьев ледника до того, как они размякнут, согретые дневным теплом, чтобы как можно лучше использовать светлую пору суток. После лёгкого завтрака они теперь до вечера будут итти по своему трудному пути, лишь изредка закусывая. Останавливаться надолго нельзя, и «пообедать» можно будет лишь вечером, на бивуаке.
Подмерзший за ночь снег скрипит под тяжёлыми, окованными стальными пластинами ботинками. Альпинисты связались верёвками: они проходят зону скрытых снегом трещин на леднике. Если один провалится, остальные удержат его.
Уже хорошо видна, от подножия и до острой верхушки, гора, на которую собираются подняться восходители. Маршрут заранее изучен. Выходу группы предшествовала длительная подготовка: изучались фотографии, проводились беседы с другими восходителями, знающими район и вершину. Однако теперь альпинисты снова останавливаются: нужно в последний раз уточнить детали пути, осмотреть его издали, пока он весь виден. Потом, когда группа будет на склонах, можно будет увидеть лишь небольшую часть пути.
Подняться на эту вершину лучше всего с гребня хребта, в котором она возвышается. Но до гребня нужно добраться, и эго не так-то просто.
Восходители выбрали путь по крутому снежному склону, по которому можно подняться к крутому скалистому ребру. Это ребро, выступает среди широких жолобов — кулуаров, заполненных снегом, и приводит к скале, высящейся в гребне, невдалеке от намеченной вершины.
…Сильный удар ногой, и носок ботинка выбивает в фирне ступеньку. Второй удар — и другая нога стоит на том же уровне. Теперь нужно глубоко вогнать в склон древко ледоруба — он обеспечивает альпинисту надёжную опору.
Склон очень крут. Снег почти у самого лица поднимающихся прямо «в лоб» восходителей. Они идут цепочкой—один за другим. Когда один идёт вперед, второй, перекинув веревку через закрепленный ледоруб, страхует его. В случае падения верёвка удержит его и не даст сорваться вниз. Медленно и очень размеренно двигаются люди вверх: нога, другая нога… ледоруб. И так опять и опять. Десять минут, полчаса, час. За перегибами склона идущим не видно, далеко ли еще. Заметно только, как поверхность ледника становится все более далекой.
Вдруг передний остановился. Постепенно к нему подтягиваются остальные, и вскоре вся группа стоит у широкой трещины. Её тёмный провал змеится вправо и влево вдоль склона. Верхний край нависает над нижним, и большие сосульки, свисающие с него, как с карниза крыши, сверкают в солнечных лучах. Альпинисты видели эту подгорную трещину еще снизу, и поэтому препятствие не было для них неожиданным. Нужно искать нерастаявший снежный мостик и по нему перебраться на ту сторону.
…Тянутся часы трудного подъёма. Кончился путь по уплотнившемуся крупнозернистому снегу — фирну, и теперь характер движения изменился. Перед альпинистами неровная, изборождённая трещинами поверхность скал ребра. Под непрерывным многовековым действием ветра, воды и перемен температуры скалы разрушаются. Отдельные глыбы откололись и еле удерживаются на своём месте. Горе неосторожному, который доверчиво, не проверив опоры, ухватится за нее. «Живой» камень полетит в пропасть, увлекая за собой другие камни. Где-то далеко, внизу стихнет грохот камнепада.
Бдительность и самый точный расчёт всех движений определяют условия работы скалолаза. Местами подниматься можно только пользуясь малейшими выступами скал, лишь была бы опора для кончиков пальцев, место, где поставить край подошвы ботинка. Еще строже организуют здесь страховку. Там, где скалы особенно круты, где труднее путь и увеличивается опасность срыва, — альпинисты забивают в трещины породы стальные крючья и на них закрепляют верёвку.
Солнце склоняется к западу. За день скалы нагрелись, и от них веет жаром. Кое-где по скалам стекают ручейки талой воды. Но скоро наступят короткие сумерки, а за ними ночь. В темноте передвигаться по скалам нельзя. Достаточно обширной площадки, чтобы поставить палатку, поблизости нет. Но альпинисты не унывают. После непродолжительных поисков они нашли небольшой выступ, на котором можно разместиться сидя. Это ничего, что ноги будут свисать над пропастью.
Все четыре члена группы размещаются на выступе рядом. Каждый забирается в свой спальный мешок. Поверх спальных мешков все вместе натягивают на себя штурмовую палатку. Ночевать придется сидя. Чтобы, задремав, не свалиться вниз, альпинисты забивают крючья и привязываются к ним. Тут же подвешены и рюкзаки.
Ночь. Порывы холодного ветра треплют ткань палатки, выдувают тепло из спальных мешков. Неуютно и холодно.
Время от времени удаётся забыться в чутком сне. Нужно уметь и в таких условиях отдохнуть и набраться сил для следующего дня тяжёлой работы.
…Как только первые лучи солнца осветили скалы и согрели людей, они продолжили свой путь. Онемевшие от ночного мороза руки и ноги приобретают прежнюю подвижность и уверенность.
К середине второго дня восхождения группа достигает гребня хребта. Теперь нужно так рассчитать своё движение и так расположить последний перед вершиной бивуак, чтобы, выйдя из него, за один день успеть добраться до вершины и вернуться к месту ночлега. Путь по гребню преграждают выступающие на нем скалы — «жандармы». Некоторые из них можно обойти; через другие приходится перелезать. К концу дня восходители нашли довольно просторную площадку — здесь можно устроиться даже с некоторыми удобствами.
 |
Последний день штурма. На бивуаке можно оставить почти все вещи и идти к вершине налегке. Путь по скалам, местами покрытым снегом и льдом, не легче, чем в первые дни, но тяжёлые рюкзаки остались на бивуаке, и поэтому в самой ответственной и сложной части восхождения все силы можно отдать преодолению препятствий.
Вершина достигнута благополучно. Трудно описать ни с чем не сравнимое чувство победы. Успех достигнут благодаря отличному знанию гор и тщательной подготовке, благодаря воле к победе и настойчивости, позволявшим в трудные минуты преодолеть препятствия. Немалую роль сыграла также слаженность коллектива восходителей, привычка решать любую задачу совместными усилиями.
Восходители проводят на вершине более часа. Нужно сфотографировать развертывающуюся панораму горных вершин и ущелий, осмотреть еще не пройденные пути и, наконец, отдохнуть перед трудным спуском к площадке на гребне и далее вниз.
…Погода до сих пор благоприятствовала восходителям, но уже ночью их разбудили шквальные порывы ветра. Звезд не было видно. Низко неслись лохматые рваные тучи. Их влажные массы переваливались через гребень. К утру пошел снег. Его подхватывал ветер и нёс, закручивая спиралями. Острые заледеневшие снежинки ранили кожу. В пяти метрах ничего не было видно.
Спускаться по трудным, крутым скалам в таких условиях исключительно опасно и сложно. Все выступы скрыты под слоем снега. Поверхность скал становится очень скользкой.
Альпинисты решили переждать непогоду. Потекли томительные часы ожидания. Ветер треплет полотнища, засыпает снегом палатки. Холодно…
Сколько времени будет длиться непогода — неизвестно. И альпинисты думают о том, что когда контрольный срок их возвращения истечет, в альпинистских лагерях будет поднята тревога. К вершине выйдут от* ряды альпинистов, чтобы разыскать не вернувшуюся в срок группу, оказать помощь терпящим бедствие. Спасательные мероприятия оторвут людей от их работы и учебы. Альпинисты во время спасательных работ вынуждены действовать в любых условиях погоды, в любое время суток, подвергая себя гораздо большим опасностям, чем во время обычного восхождения.
Прошел день. Снегопад прекратился, но ветер по- прежнему несет тяжёлые облака. На следующее утро выглянуло солнце. Снег на скалах быстро таял, покрывая поверхность породы тёмными потёками. К середине дня группа начала спуск…
Мы рассказали об одном спортивном восхождении. Конечно, различный профиль и состояние пути, меняющиеся условия погоды и многое другое делают восхождения очень не похожими друг на друга, но характер трудностей и особенности работы альпинистов примерно одинаковы.
С уменьшением числа еще не покорённых вершин на Кавказе наши альпинисты переходят к восхождениям на уже известные вершины по новым путям. Одновременно с этим увеличивается тяга в другие горные районы. С 1937—1938 гг. начинает определяться особый вид восхождения — траверс. Траверс — это прохождение горы или части хребта по гребням. Маршрут состоит из подъёма на гребень, прохождения его со всеми вершинами и зазубринами и спуска по другому гребню горы (или у другого конца траверсируемой части хребта).
Этот наиболее трудный вид восхождений требует от альпинистов высокого и разностороннего мастерства, железной выносливости и несгибаемой воли к победе. Не случайно именно советские альпинисты в этом трудном виде восхождений достигли больших результатов: необходимые для успеха качества — ясность цели, настойчивость в достижении цели и твердость характера — воспитывает коммунистическая партия у граждан нашего социалистического общества.
Наряду с массовыми восхождениями траверсы стали видом восхождений, характерным для советского альпинизма.
Траверсы имеют свои особенности. При обычном восхождении спуск проходит по уже знакомому (а часто и уже подготовленному) пути подъёма; последняя часть восхождения — штурм вершины — в течение одного дня может производиться налегке. Длительность обычного спортивного восхождения, как правило, не более 4—5 дней. Траверсы — восхождения многодневные. Некоторые лучшие траверсы советских альпинистов продолжались по 12—15 дней. В продолжение всего этого времени альпинисты непрерывно движутся по очень трудному и разнообразному, с точки зрения техники альпинизма, пути. Погода за время траверса, как правило, будет изменяться. Периоды неблагоприятной погоды почти обязательны. Несмотря на то, что длительный маршрут увеличит вес рюкзака, его придётся всё время нести на себе.
Для того чтобы траверс был успешным, требуется особенно тщательная подготовка: разведка пути, заброска продуктов в промежуточные пункты маршрута, наличие вспомогательной группы, ведущей непрерывное наблюдение за траверсирующей группой.
Первыми советскими траверсами были: маршрут по гребню Безингийской стены от Гестолы до Джанги-тау, пройденный в 1932 г. братьями Е. и В. Абалаковыми и А. Гермогеновым, и маршрут по гребню Главного Кавказского хребта между вершинами Пассис-мта и Черная Незнакомка, пройденный в том же году группой Алеши и Александры Джапаридзе.
Однако траверсы вошли в повседневную практику наших восхождений с 1937 г. Их список по праву открывается траверсом обеих вершин Ушбы.
В следующем, 1938 г. советские альпинисты прошли уже несколько необычайных по трудности маршрутов. Е. Абалаков и В. Миклашевский прошли за 13 дней через все вершины отрога Дых-тау — Коштан-тау. В 1949 г. этот маршрут был повторен в обратном направлении группой В. Абалакова. Дважды был пройден весь гребень Безингийской стены (группой Е. Белецкого и С. Ходакевича — оба ныне заслуженные мастера спорта).
Замечательный маршрут через ряд вершин участка Главного Кавказского хребта, непосредственно примыкающего с востока к Безингийской стене, прошли в 1940 г. грузинские альпинисты Алеша и Александра Джапаридзе, Габриэль и Бекну Хергиани. Они траверсировали Цурунгал — Айламу — Нуам-куам — Шхару.
В числе труднейших траверсов одно из первых мест занимает переход через пять вершин скалистой Шхель- ды-тау. Этот маршрут был впервые пройден полностью в 1940 г. двумя группами: одна из них, группа В. Нестерова, двигалась по гребню в направлении с востока на запад; другая, группа Л. Надеждина, шла с запада на восток. Этот траверс был повторен в обоих направлениях в 1949 г. (группы Д. Симановича и В. Лубенца).
После Великой Отечественной войны число траверсов еще более увеличилось: маршруты, пройденные в довоенные годы, были дополнены и пройдены в ещё более сложных вариантах.
Например, в 1948 г. группа В. Абалакова («Спартак») поднялась на вершину Шхара труднейшим путём по её северному ребру (раньше поднимались по восточному гребню) и оттуда уже пошла через весь гребень Безингийской стены.
В 1950 г. группа грузинских альпинистов прошла рекордным траверсом все вершины массива Шхельды и Ушбы.
Уровень спортивного мастерства наших альпинистов в послевоенный период значительно возрос. Наряду с труднейшими траверсами получили распространение восхождения «по стенам» (так называются очень крутые склоны). Наиболее интересные восхождения по гребням уже были сделаны, естественно, что наступила очередь «стен». Эти восхождения требуют высокой степени организации, точного расчёта и отточенной техники движения.
Одним из наиболее замечательных восхождений этого типа является подъём по северо-западной стене Ушбы, совершённый группой Ал. Малеинова («Локомотив»). Вот как описывает Малеинов один из участков пути:
«…Утро второго дня штурма снова встретило нас не внушающей чрезмерных надежд погодой. С ночи далеко внизу в лавинной воронке громыхали лавины, подтверждая, что мы удачно миновали накануне эту ловушку. Быстро свернув бивуак, по сделанным накануне следам мы вышли кверху, вскоре достигнув трещины. Здесь нам пришлось заняться настоящей ледовой акробатикой на совершенно отвесной стене, где мы прилепились только с помощью крючьев, карабинов и веревки.
Прошло долгих два часа, пока мы вчетвером смогли преодолеть пятнадцатиметровую стену. Взобравшись, наконец, на край трещины, мы начинаем новую работу — подъём по очень крутому второму фирновому полю. Два десятка метров подъёма кажутся бесконечными, когда
двигаешься в тумане. Особой осторожности требовал переход по ажурному мостику через зияющую трещину; за ним следовал подъём на две веревки по натёчному шести десятиградусному льду, пока, наконец, наши пальцы не ощутили тёплые грани монолитных скал ребра. Облегчённо сдвигаем на лоб тёмные очки, оглядываемся… Крутые желтые блоки скал, сглаженных титанической работой ледяных обвалов, круто поднимаются кверху.
Рассевшись подобно воробьям на маленьких площадках скал, мы позволяем себе плотно закусить. Здесь в относительной недосягаемости от лавин мы чувствовали себя превосходно, тем более что дальнейший маршрут по скалам, хотя и очень крутым, был полностью ясен, по крайней мере на ближайшую сотню метров. Однако несколько позже, когда дождь ледяных осколков с верхнего сброса запрыгал по гладким плитам только что пройденного нами пути, мы убедились в том, что успокаиваться было преждевременно.
Забивая крючья в редкие, но надёжные трещинки скал, тесно держась связка к связке, так как от случайно сброшенного камня уйти здесь некуда, мы двигались прямо кверху. Скалы ребра, куда мы вышли, представляют собой расчленённые плиты, перемежающиеся небольшими, но крутыми стенками. Осевая часть ребра находится метрах в 70—80 левее, скрывая от нас левый ледовый рукав стены.
После нескольких часов упорного лазания мы увидели, что гребень сужается и становится более пологим. Мы уже приблизились к сбросам верхнего поля под седловиной.
День клонился к закату, и в лучах заходящего солнца перед нами открылись отвесные зубцы Шхельды, а позади белым призраком поднимался Эльбрус. Хотя и настало время подумать о ночлеге, но на этой крутой площадке нигде не было видно места, где можно бы усесться вдвоем, не говоря уже об установке палатки. Солнце скатилось на запад, и резко похолодало, когда первая связка, перевалившая за изломы гребня, нашла там в снегу подобие площадки. Уже в сумерках, хватаясь окоченелыми руками за холодные заснеженные скалы, траверсируя гребень, мы вышли к краю фирнового поля левой ветви стены. В полной темноте, пользуясь маленьким электрическим фонарём, копали мы всклоне нишу для палатки. Ночь на большой высоте была очень холодной» *.
Другие интересные маршруты этого класса совершили группы В. Абалакова, К. Кузьмина, Б. Гарфа, В. Ки- зеля, В. Тихонравова и другие.
В послевоенные годы в нашем альпинизме получили большое распространение массовые спортивные мероприятия. Восхождения, относящиеся к наивысшим по трудности категориям „ делаются доступными всё большему числу альпинистов.
В 1947 г. было совершено 42 восхождения высших категорий трудности (IV и V); в них принимало участие 162 человека. В 1948 г. таких маршрутов уже сделано 52 с 208 участниками.
Наконец, в 1949 г. число восхождений высших категорий трудности возросло до 94, а число их участников до 448 человек. Количество групп, совершивших в 1949 г. спортивные восхождения, достигает значительной цифры — их более 1200.
В послевоенные годы проведено три спортивные альпиниады ВЦСПС (IV, V и VI), в них приняло участие 2348 спортсменов, которые совершили на Кавказе и Тянь-шане 547 восхождений различной трудности.
В 1947 г. был проведен траверс центральной части Кавказского хребта, 87 групп (489 человек) прошли по гребневой линии и поднялись на 92 вершины. Это мероприятие показало, что нашим альпинистам по плечу выполнение задач, требующих особой организованности и целеустремленности.
Талантливая молодёжь, вступившая в ряды спортсменов-альпинистов, в последние годы успешно овладевает техникой и опытом сложного дела горовосхождений, добивается всё более высоких результатов. К началу 1950 г. среди советских альпинистов насчитывалось 75 мастеров и 20 заслуженных мастеров спорта.
