14 марта известному российскому зоологу, доктору биологических наук, академику Российской академии наук В. Е. ФЛИНТУ исполнилось бы 90 лет
Десять лет назад, накануне 80-летия ученого, мне посчастливилось взять у него интервью, которое было опубликовано в мартовском номере «РОГ» за 2004 год. Интервью было посвящено весенней охоте и нападкам на нее противниками охоты.
Владимир Евгеньевич тяжело болел, и через несколько дней его не стало. Думаю, его мнение и сегодня актуально не только для всех охотников России, но и для тех ученых и охотоведов, которые выступают за закрытие весенней охоты.
Сергей ФОКИН
Весна – на пороге, а потому темой нашего интервью мы выбрали весеннюю охоту. У Владимира Евгеньевича она самая любимая из всех других сезонных охот. Однако наш разговор начался с дискуссионных вопросов.
— Владимир Евгеньевич, сейчас вновь поднимается новая волна нападок на весеннюю охоту. Инициируют эту дискуссию «зеленые», и, как ни странно, некоторые орнитологи. Союз охраны птиц России, который вы возглавляли долгое время, а теперь являетесь его почетным председателем, пишет обращения в соответствующие инстанции с призывом полностью закрыть всю весеннюю охоту в России. Каково ваше мнение на этот счет и как ученого, и как охотника?
— Весенняя охота всегда была для некоторых деятелей общественности как красная тряпка для быка. В России дискуссии по этому поводу поднимались неоднократно на всем протяжении прошлого века. Думается, что и теперь эта волна поднимется и спадет как только запишет себе в актив акции по борьбе за запрет весенней охоты, и все вернется на круги своя. Не секрет, что эти антиохотничьи акции финансируются, прежде всего из-за рубежа. В этом, на мой взгляд, и заключается весь корень их с нами противостояний.
Все, кто призывает запретить весеннюю охоту, главной целью видит здесь возможность проявиться. Никакой пользы, никакого влияния они не окажут. Но самое главное- все они не знают, что такое весенняя охота, потому что они не охотники и испытать это чувство единения охотника с весенней пробуждающейся природой им не доводилось. Видя добытую охотником птицу, они восклицают: «Ах, он же весной убил птицу!» И им не понять, что за этим стоит. Может быть им это и простительно, ведь им не заложено от Господа Бога страсти к охоте.
— Некоторые «защитники природы» выступают с призывом полного запрета охоты, как весенней, так и всей другой.
— Нужно помнить этим «защитникам», что заниматься охотой- право гражданина России, и никто его не отменял. Если это право у него отнимут, он будет отстаивать его незаконными путями, так как многие охотники не мыслят себе жизнь без охоты.
— Чем для вас является весенняя охота?
— Не только для меня, но и для всех настоящих охотников, весенняя охота- это первое свидание с весной, с пробуждающейся природой. Я не любитель коллективных охот, где многое зависит не от тебя лично, а от состава охотничьей команды, егерей и третьих лиц, где нет или почти нет возможности единения с природой. Я любитель индивидуальных охот.
— Как по вашему мнению, весенняя охота влияет на численность дичи перед сезоном размножения?
— Давным — давно учеными было доказано, что ограниченный (в сравнении с общей численностью популяций) выборочный отстрел селезней уток, самцов глухаря, тетерева и вальдшнепов не влияет на успешность размножения этой дичи в данном сезоне. Этой проблеме были посвящены специальные научные исследования известных биологов Я.С. Русанова, А.М. Чельцова и многих других ученых. Кроме того, если допустим запретить весеннюю охоту, это прежде всего будет ущербом для воспроизводства самой дичи.
Не удивляйтесь, поясню. Кто уйдет из угодий в случае этого запрета? Прежде всего- дисциплинированные охотники, которые соблюдают и правила охоты, и нормы добычи, а главное обладают совестью. Ведь совесть – это главное на индивидуальных охотах, какой и является весенняя охота. Для человека, который по-настоящему любит весеннюю охоту, который вырос с весенней охотой, потеря весенней охоты – это потеря половина смысла жизни.
Весну всегда ждешь с большим нетерпением, и если весенняя охота не открывается- это огромная моральная трагедия для настоящего охотника. Именно такие, правильные охотники даже одним своим присутствием в угодьях сдерживают браконьеров- любителей пострелять все живое. Если я стою на полянке в ожидании тяги и слышу, что рядом кто-то не в меру рано начал стрелять еще до начала лета вальдшнепов, я непременно загляну туда и узнаю, в чем дело и узнаю, есть ли у охотника охотбилет, путевка или разрешение на охоту.
— А каково ваше отношение к весенней охоте на гусей?
— У нас в России всегда были четыре традиционные вида весенней охоты- на глухаря, тетерева, вальдшнепа и селезней. На всех из них добываются только самцы. Охота на гуся никогда не была такой массовой, как в последние годы. Начнем с того, что это единственный сейчас вид весенней охоты, где стреляют и самок. У гусей в норме пары формируются один раз на всю жизнь. Даже если будет отстрелян гусак из пары, его самка скорее всего не будет устраивать гнездо в этом сезоне. В свое время я хорошо познал охоту на гусей осенью в дельте Волги.
Я обратил внимание, что даже тогда, еще до отлета на зимовку, в случае отстрела гуся из пары, оставшаяся птица долго кружится над охотникам с призывными криками. Многие охотники, наверное, наблюдали одиночных гусей, мотающихся весной по разливам. Иногда они держатся в одном и том же месте по несколько дней. Не думайте, что это гусь, отставший от стаи. Скорее всего эта птица потеряла партнера по паре.
Конечно, такие сцены тяжелы для истинного охотника. Поэтому, и с точки зрения охотничьей этики, охота на гусей довольно проблемная. У меня много друзей – хороших охотников-гусятников, которые специально охотятся на гуся весной, используя манки, профиля, укрытия. Но я не согласен с ними и считаю, что именно и только гусиную охоту весной надо закрывать.
— В эту весну впервые за последние годы будет закрыта весенняя охота на юге России. Каково ваше отношение к этому?
— Здесь есть и отрицательный элемент. Надо еще проверить как это скажется на факторе браконьерства. Формальный запрет охоты не допустит в угодья лишь законопослушных охотников. Небольшое количество егерей и работников службы Охотнадзора явно не хватит, чтобы проконтролировать, допустим, всю территорию Калмыкии.
— Какие из весенних охот вы цените выше всего?
— Весенняя охота для меня- это одно целое из четырех составляющих- тяга, глухариный и тетеревиный ток и с подсадной. Большое счастье, если территориально место охоты совпадает с ними. Хорошо 2-3 утренних зари посвятить глухариному току, затем посидеть на тетеревов и с подсадной. А каждый вечер – на тягу. Я затрудняюсь ответить какая из этих охот для меня самая любимая.
Многие скажут- для Флинта самая первая охота- на глухарином току. Это так, но если даже после прекрасных токов будут плохие тяги, не удасться поохотиться с подсадной или не будет охоты на тетеревов – сезон для меня будет испорчен. Все эти охоты очень гармонично связаны друг с другом, одна переходит в другую. Очень люблю тягу вальдшнепов, не пропускаю весной ни одного вечера. Да и первое мое знакомство с весенней охотой в детстве началось с тяги.
— Когда вы начали охотиться?
— Первое ружье мне подарили, когда мне было 12 лет. Тогда почти все молодые охотники начинали с одностволок. И у меня тогда была легкая ижевская одностволка 20 калибра. Стоила она дешево, но это уже было первое настоящее ружье. Первой моей добычей стала сорока, а первой дичью – кулик-черныш. Долго я плакал над ним- так было его жалко. А затем в мой ягдташ попала и настоящая дичь- рябчик. Причем взял я его весной.
— Весной на рябчика?
— Тогда, в 30- х годах, весенняя охота на рябчика была официально открыта, и рябчик вписывался в путевку. Как сейчас помню, это была весна 1936 года. Эта моя первая весенняя охота проходила близь станции Обозерской на границе Вологодской и Архангельской областей.
— Сколько глухарей вы взяли на токах за всю охотничью жизнь?
— Я взял 78 глухарей. И помню почти каждого. Охотился каждую весну, за исключением трех военных лет. Зимой 1942 года уехали с отцом в эвакуацию на Урал, куда перевели его лабораторию, которая стала работать на оборонную промышленность. Захватили с собой ружья и не пожалели об этом. Тока там были многочисленные.
Тогда, весной 1942 года, я взял там около десятка глухарей. Их я даже не включаю в этот список «семидесяти восьми», так как это были не специальные выезды на охоту – я там работал сначала токарем, затем- электриком. Охота была одним из источников существования. Работали по 10 часов в день, но как бы ни был усталым, утром убегал на глухариные тока. Они были рядом с домом- перейдешь поле, войдешь в лес- и слушай.
— Помните своего самого первого глухаря?
— Да. Именно там на Урале, я убил своего первого в жизни глухаря. Пошли мы с отцом. Когда подошли к токовищу, он остался на опушке, а я один пошел на ток. Взял глухаря я по всем правилам, классически «под песню» еще в темноте, но на земле, что довольно редко встречается в охотничьей практике. Глухаря там было много, а охотников кроме нас — никого.
— Расскажите о военных годах.
— В августе 1942 года меня призвали в Красную Армию и после окончания танковой школы я получил военную специальность механика-водителя и радиста танка Т-34. В феврале 1943 года попал на фронт. В бою под Сумами получил тяжелую контузию в подбитом танке и попал в госпиталь. Затем – снова фронт. Форсировал Одер уже в должности помощника командира взвода автоматчиков. А войну закончил в Чехословакии. Дома, в Москве, оказался только в марте 1946 года. После этого не пропускал ни одной охотничьей весны.
— Как вы считаете, какой процент самцов глухарей можно брать с одного тока?
— Ни о каких процентах речи быть не может. Надо смотреть на сам ток, его численность, структуру и расположение. При грамотной охоте можно охотиться каждый год без ущерба для тока. Последние годы мы ездили на тока в Нелидовский район Тверской области. Там нам отвели свой ток. Охотились на нем только мы, брали по 2-4 петуха ежегодно в течение 10 лет. Егеря учет на току не проводили, доверяя нам. Мы этот ток берегли.
Ежегодно я записывал количество токующих птиц и передавал эти записи егерям. Отмечал, что токовало 10-12 петухов. А потом старший егерь решил проверить наши данные и послал туда своих работников, чтобы убедиться, действительно ли ток у Флинта такой стабильный. И сразу же обнаружили, что на этом току не 12 глухарей, как было отмечено в моей рапортичке, а более 20-ти. После этого они буквально навалились на этот ток, в результате чего он был разбит почти полностью.
— С какими ружьями вы охотились?
— У меня было много ружей, а мой отец хорошо знал в них толк и держал неплохую коллекцию ружей. У нас был «Голланд-Голланд» 12 калибра с одним спусковым крючком на оба ствола. Это ружье отец купил у известного зоолога у Сергея Ивановича Огнева. Когда мы уезжали в эвакуацию я не смог его отыскать (когда началась война, все ружья мы спрятали в надежном месте в деревне). Потом нашли, но к сожалению, ружье это уже превратилось в «лом». Отремонтировали его, но это был уже не прежний «Голланд».
Второй «Голланд» был 20 калибра, но когда отец перестал охотиться, мы его продали. Когда ввели регистрацию оружия, милиция всегда придиралась к большому количеству ружей на руках у охотника. Была у нас и очень оригинальная курковая вертикалка 16 калибра с сильными чоками. Никто из знакомых не верил, что бывают курковые вертикалки, но у нас она действительно была.
Но самым любимым для меня был и остается третий «Голланд-Голланд» 12 калибра выпуска середины 1930-х годов. Это как раз был тот период, когда эта фирма делала свои лучшие ружья. С тех пор как я его приобрел, полюбил настолько, что охотился только с этим ружьем, а все остальные мои ружья оставались дома.
— Владимир Евгеньевич, у вас очень необычная и редкая фамилия.
— Мои дальние предки были англичанами. «Флинт» в переводе с английского означает «кремень». Однажды, будучи в Англии, я попал на ночевку в деревенскую гостиницу. В свободное время решил почитать, но никаких книг в комнате не было. Выдвинул ящик тумбочки- там оказалась Библия, напечатанная готическим шрифтом, и местный телефонный справочник. Заглянув в него, я обнаружил там три страницы людей с фамилией Флинт!
Мой первый предок, которого мы знаем, был помощником американца Фултона, который изобрел пароход. Все мои предки по отцу тоже были механиками. В то время Наполеон планировал высадить свои войска в Англии. Американцы не любили англичан, и Фултон хотел подарить свой первый пароход Наполеону. Фултон с моим предком приехали во Францию и долго разговаривали с Наполеоном. Бонапарт не принял подарок. Фултон обиделся и уехал, а Флинт за это время успел найти себе спутницу жизни-француженку, и остался во Франции.
С тех пор сменилось 5 поколений Флинтов французского происхождения. А в Россию эммигрировал мой прадед. Известно, что он был чемпионом Франции по пулевой стрельбе и в Санкт-Петербург приехал на заработки на шерстопрядильную фабрику. В Питере он открыл тир, который посетил Александр второй. Он его поддерживал и этот тир стал центром спортивной пулевой стрельбы в столице России.
— И последний вопрос, Владимир Евгеньевич. Считаете ли вы, что охотничья страсть передается по наследству?
— Безусловно. На моей памяти у Флинтов все мужчины в роду были охотниками, по крайней мере, в пятом поколении. Прослеживается это и во многих других охотничьих династиях. Однако, иногда и в неохотничьих семьях вдруг проявляются гены далеких предков.
— Владимир Евгеньевич, разрешите от имени всех читателей-охотников нашей газеты поздравить Вас с юбилеем и пожелать крепкого здоровья, долголетия и творческих успехов!
Беседу вел Сергей ФОКИН
март, 2004 г.
14 марта 2014 в 00:00
