Суп из тюленины и сала.— Лакомства в малых дозах.— Скудный рацион — тайное благо.— Обязанности повара.— Рыба из чрева тюленя.— Дверь в пещеру.— Теплоизоляция.— Жировые печи.— Строительство тамбура.— Нам не страшна непогода.— Празднование последнего дня месяца.— Отсутствие табака.— Заменители табака — древесные стружки, чай, сеннеграс, грубошерстные носки.— Влияние мясной диеты на самочувствие.— Сновидения о еде и спасательной партии.— Пещера внутри.— Тюленья кровь — приправа к супам

Итак, девятнадцатого марта мы окончательно переселились в новое жилище, и отныне все наши помыслы были направлены на то, чтобы как можно лучше в нем устроиться. С середины февраля выдача лакомств была полностью прекращена, но теперь я раскрыл ящики с шоколадом и сахаром и начал их выдавать по скудной норме, почти не изменявшейся до конца зимы.

Непрекращавшийся ветер открыл нам глаза на опасность, угрожавшую партии, если не удастся запастись тюлениной на весь зимний сезон. Хорошо уже представляя себе, на сколько хватает одного тюленя, я подсчитал, что даже при половинных пайках требуется по крайней мере пятнадцать туш. Мы же пока что убили только шесть ластоногих, причем двоих не разделали, из-за чего их мясо можно было использовать лишь при крайней необходимости. Тюлени любят ветер не больше, чем мы, и пока с плато задувает, вряд ли они будут появляться в большом числе. Вывод один — придется сесть на голодную диету. Рацион сократили наполовину, соответственно, похлебки стали жиже и хуже насыщали. В них теперь обязательно входило тюленье сало, нарезанное дюймовыми кубиками. В этом виде, как мы убеждались неоднократно, оно выделяло меньше жира. Продолжить чтение →

Выгрузка.— Возведение каркаса хижины.— Уход «Терра-Новы».— Первый шторм.— Постройка хижины.— Трудности плотников-любителей.— Мы гордимся своей работой.— Укрепление дома.— Хлорная известь против гуано.— Противоядие опаснее самого яда.— Строительство холодильника.— Охота на пингвинов.— Можно обходиться без свежего мяса из Новой Зеландии.— Наступление моря.

Пеннеллу надо было не теряя времени уходить на север, да и сезон надежной погоды неуклонно близился к концу,— и было решено произвести высадку как можно быстрее.

Прежде всего высадили нашу шестерку зимовщиков и судового плотника Дэвиса. Под его началом Абботт и Браунинг, едва ступив на берег, начали копать котлован под фундамент для дома. Кемпбелл, Левик и я разгружали лодки, а Дикасон принялся колдовать над старой печкой, оставленной в полуразобранной хижине Борхгревинка. На борту «Терра-Новы» команда работала, как всегда, вахтами, одна выносила грузы из трюма и твиндека, другая принимала их в лодках. Не прошло и получаса, как первый руз прибыл на берег. Продолжить чтение →

Восхождение на скалу.— Следы, оставленные пингвинами.— Эрратические валуны и их значение.— Могила Хансена.— Признаки приближения зимы.— Образование новой подошвы припая.— Осеннее море.— Пингвины, покалеченные прибоем.— Внутреннее убранство нашей хижины.— Ее размеры.— Кабинки.— Порядок мытья и стирки.— Исчезновение пингвинов.— Первый настоящий осенний буран.— Потеря палатки.— Фотографирование в Антарктике.— Снежные горы и айсберги.

Теперь, когда у нас была крыша над головой и хоть немного налажен быт, не грех было выкроить время для осмотра ближайших окрестностей.

До сих пор мы не выходили за пределы низкого берега — очень небольшой территории, как видно из фотографий,— на котором стоял наш дом. Но вот в воскресенье 5 марта, после краткой утренней молитвы, Кемпбелл, Левик, Абботт и я взобрались на скалу, венчающую мыс Адэр, и достигли ее восточной оконечности, откуда открывается прекрасный вид на море Росса. Продолжить чтение →

Последнее солнце.— Жестокие обморожения.— Усовершенствование жировых печей.— Высохшие кости тюленей — хорошее топливо.— Спасательная партия из императорских пингвинов.— Пингвины пополняют собой наши запасы.— Горькая доля дневального.— Рубка мяса с помощью геологического молотка и долота.— "Духовка".— Окончательный распорядок дня.— День дневального.— Работа под открытым небом по-прежнему неприятна.— По контрасту мы еще больше ценим комфорт

Дни стали намного короче, и хотя теоретически солнцу следовало бы оставаться с нами до середины мая, фактически мы видели его последний раз 27 апреля. Объясняется это тем, что из-за плохой погоды мы почти не покидали пещеру, а возвышенности к северу от острова Инекспрессибл загораживали от нас северную часть горизонта.

Как и следовало ожидать, май начался с сокрушительного западного ветра. Морской лед, снова образовавшийся в бухте в последние дни апреля, унесло к горизонту. Те участники партии, которые работали под открытым небом, получили серьезные обморожения. Браунинг, например, однажды вернулся в пещеру с совершенно омертвевшей белой рукой и долго растирал ее, чтобы восстановить кровообращение. Тюлени встречались так же редко, пришлось опять сократить выдачу мяса, и теперь пищевой рацион только-только поддерживал в нас силы для работы. Я подсчитал, что при таких нормах питания продуктов хватит до возвращения света, но частые обморожения свидетельствовали о том, что вряд ли мы, во всяком случае некоторые из нас, сумеем предпринимать ранней весной санные походы. Оставалось лишь надеяться, что обморожения вызваны сочетанием мороза с сильными ветрами, а не тем, что лишения ослабили сопротивляемость организма холоду. Продолжить чтение →

Распорядок дня.— Граммофон.— Состязания в стрельбе.— Субботняя уборка.— Зимовка в Антарктике уже не страшна.— Ацетиленовая установка.— Научные занятия.— Моряки-ученые.— Метеорология и биология.— Вылазки на плоскодонке.— Только общие усилия приносят успех в работе.

Как только мы перебрались в свой дом, у нас установился твердый распорядок дня, которого мы придерживались всю зиму, вернее, до первого санного похода. Достаточно поэтому описать один день, чтобы составилось представление о том, как мы провели зиму.

Пока мы не ввели ночную вахту, завтрак, боюсь, не всегда начинался точно в назначенное время. В нашем багаже не было будильника, и мы зависели от случайности — авось кто-нибудь проснется в половине восьмого и разбудит кока. К счастью, у моряков вырабатывается привычка просыпаться в определенное время, и Дикасона очень редко приходилось будить, да и все остальные только раз или два намного проспали время подъема. Продолжить чтение →

Страница из дневника.— Мясо императорского пингвина лучше тюленьего.— Капли с потолка пещеры образуют на спальных мешках сосульки.—Слишком жирные супы.—Предположения о судьбе корабля.— Пересушенные сухари обостряют чувство голода.— Десерт из лимонной кислоты.— Тоска по "чистой" пище.— Приправы к супам.—Печень, сердце, почки и мозг тюленя.—Тюлений мозг_ изысканное лакомство.— Добавление водорослей к еде.— Аптечка служит кухне.— Таблетки имбиря и горчичный пластырь в похлебке.— Нежелательные приправы.— Едим мы мало, но у нас достаточно сил.— Постоянное недомогание Браунинга.— Его главная опора — веселый нрав.— Трещины в потолке пещеры.— На волосок от гибели: мы едва не задохнулись.— Вставляем в дымоход бамбуковый шест

Автор старался по возможности избежать в этой книге дневниковых записей, но, не прибегая к помощи выдержек из дневника, невозможно дать правдоподобное описание нашего быта, мыслей и чувств в той странной жизни, которую мы вели. Ничто, например, не даст такого верного представления о трудностях, с которыми нам приходилось бороться, и радостях, которыми мы наслаждались, как строки из моего дневника, написанные 7 мая:

"Еще лежа сегодня утром в мешке, мы услышали рев бури, а поднявшись, увидели, что нас засыпало снегом, как никогда прежде. За утро Дикасон и я прорыли туннель в снегу и таким образом удлинили крышу тамбура на шесть футов. Дул настоящий ураган, но без снега. Левик и Браунинг убили трех императорских пингвинов, камбуз заполнился мясом и костями, что сильно затруднило работу дежурных — Кемпбелла и Абботта, тем более что тяга из дымохода плохая. Продолжить чтение →