Теперь я спал уже не на подстилке, брошенной прямо на землю, а на очень удобной койке…

Д. ДЕФО. Робинзон Крузо.

Ах, как хорошо, что я додумался соорудить брезентовый гамачок! Прикрутить его к двум рядом стоящим деревьям труда не составляет. Лежи-полеживай, отдыхай, наблюдай природу. Вот хлопотун поползень обследует трещины в коре старой березы, выискивая пропитание. Он делает это и вниз головой, как космонавт в состоянии невесомости, не ощущающий разницы между потолком и полом корабля. Ускакал куда-то поползень, но по веткам разлапистой ели перепархивает небольшая пичужка, клест. Он уже при жизни так намумифицирован хвойным бальзамом из содержимого шишек, что и после гибели его тельце не становится добычей трупных червячков. Чуть свесившись с гамака, можно полюбоваться красными шапками мухоморов. Они – верная примета: где-то рядом должны быть съедобные грибы.

Ну а теперь, отдохнув, можно двигаться дальше навстречу новым впечатлениям. Преимущество велотуриста перед пешеходом еще и в том, что смена зрительных впечатлений происходит быстро, со значительно меньшей затратой сил. Нажимай на педали и поглядывай по сторонам. Запоминай, сравнивай.

Давно известно, что подавляющее количество информации, поступающей в мозг, доставляет зрение. Не беспричастно и обоняние. «И дым Отечества нам сладок и приятен». Продолжить чтение →

Трудно найти в наше время человека, который не читал бы всемирно известного романа Даниэля Дефо "Робинзон Крузо", герой которого стал для многих поколений мальчишек предметом зависти и примером для подражания. Небольшая повесть В. И. Сафонова "10 писем Робинзону" — очередная дань памяти литературному герою Д. Дефо.
Приятно отметить, что автору, человеку уже в годах, бывшему фронтовику, удалось сохранить чисто юношеское восприятие природыг жажду новых впечатлений и неистощимый интерес к поиску выходов из самых различных экстремальных ситуаций, в которые он добровольно ставил себя все десять дней "робинзонады" по лесам родного ему Подмосковья.
Однако главная цель автора — не столько описать процесс преодоления придуманных трудностей, сколько заставить человека задуматься о том, как бы он, читатель, сам повел бы себя в условиях действительно экстремальных. Хватило бы у него выдержки и смекалки для того, чтобы выйти победителем из борьбы с непредвиденными трудностями в лесу, тайге, горах, пустыне? А ведь такое может случиться не только с туристами, отставшими от группы, но и с рыбаками, охотниками, геологами, которые в силу своей профессии вообще-то должны иметь определенные навыки и знания по правилам поведения заблудившихся.
Но одно дело знать, а другое уметь применить эти знания в разнообразных условиях, вдали от населенных пунктов. Все это не гак просто в практическом применении, нужны предельно обдуманные решения. Может статься, что человек, оказавшийся в положении невольного Робинзона, будет вынужден поискать съедобное, приготовить пишу, починить порванную обувь, построить временное укрытие и г. д.
Автор делится своим собственным опытом — знаниями бывалого человека, опытом других людей, которым приходилось преодолевать невзгоды и трудности в самых различных условиях. Но при всем этом автор делает соответствующие оговорки: как сварить обед и не вызвать лесного пожара, как запасти еловый лапник, бересту или лыко без ущерба для деревьев. Словом, как не принести вреда природе, ставшей для человека на какое-то время местом обитания, не отплатив ей за гостеприимство черной неблагодарностью. Эти рекомендации, безусловно, представляют ценность хотя бы потому, что их выполнение посильно каждому горожанину, даже не имеющему больших туристских навыков. Продолжить чтение →

Кажется, пора сказать "поехали"! Сначала — на электричке до станции Барыбино, что по Павелецкой дороге на 57-м километре от Москвы, где у меня садоводческая "латифундия" площадью в восемь соток.
Никогда не забуду, как я, говоря словами Марка Твена, "укрощал велосипед", не позволяя ему наезжать на придорожные столбы, заборы и сваливать меня в кюветы. А такое действительно было, так как я (стыдно признаться) "оседлал" велосипед в сорокалетнем возрасте!
Солнечный июльский день обещал удачное начало одиночного велопутешествия по любимому Подмосковью. Белые кучевые облачка, редко разбросанные по голубому небу, подтверждали слышанный накануне прогноз погоды. Проселочная, хорошо накатанная колхозными машинами дорога шла между полями пахучего клевера с одной стороны и рослой кукурузой с другой. Впереди темнела зубчатая стена леса, за которой мне всегда мерещится встреча с чем-то новым. В детстве это были ожидания увидеть сказочных персонажей, позже — надежда на встречу с чем-то неожиданным. И даже когда за зубчатой стеной таинственной чащобы не оказывалось ничего при мечательного, это чувство не исчезало, оно лишь ждало других "зубчатых" далей.
Но вот проселочная полевая дорога круто свернула в сторону видневшейся вдали деревушки. До леса оставалось несколько сот метров, которые следовало преодолеть по едва заметной тропинке. Пришлось спешиться, что, впрочем, я всегда делаю, стараясь дозировать для себя езду на велосипеде и пешие переходы. Надо сказать, что в разумных соотношениях ни тот, ни другой вид передвижения не становится в тягость. Продолжить чтение →

Рассвет — это еще не прекращение мук бездомного, продрогшего во влажной, как компресс, одежде. Избавление приносит солнце. А если оно скрыто облачностью, то согревающее пламя костра становится жизненно необходимым. Благодаря принятым с вечера мерам (вольер и "одеяло") я не находился в таком трагическом положении, но первые лучи солнца приветствовал с радостью приверженцев этого культа.
Вторым в это утро наслаждением было чаепитие и завтрак горячим картофелем с подсолнечным маслом. Хотелось скорее сняться с места и двигаться дальше. Но что делать со "спальным гарнитуром"? Оставить его так я не мог. Это значило уподобиться тем горе-природолюбам, которые оставляют после себя и незагашенные кострища, и ворох веток, и все иное. Сжечь? Можно, в некоторых случаях это лучше, чем кучи гниющего валежника — рассадника вредителей леса. Но жечь не хотелось — все же кострище, все же черная плешина на траве-мураве. В сухом овражке за опушкой, где был мой первый робинзоний бивак, виднелись размытые вешними водами рыжие ступеньки. Это то, что почвоведы именуют эррозией почвы, началом роста оврага. Вот туда-то и перетаскал я все, что составляло постель и укрытие, равномерно разбросал по ступенькам, а сверху еще покрыл кусками дерна. Теперь размывающих водопадов больше не будет. Уничтожив следы своего пребывания, я вывел "коня" на ближайшую тропинку и покатил по ней, радуясь движению в новом солнечном дне.
Скептики, а их не так уж мало, могут сказать: ну зачем все эти надуманные трудности? Какие там ро-бинзоны, когда кругом дороги, радио, справочные бюро, туристские базы и прочие прелести цивилизованного мира конца XX века? А робинзоны, робинзонады всего лишь сказки с легкой руки Даниэля Дефо. Продолжить чтение →