Распорядок дня.— Граммофон.— Состязания в стрельбе.— Субботняя уборка.— Зимовка в Антарктике уже не страшна.— Ацетиленовая установка.— Научные занятия.— Моряки-ученые.— Метеорология и биология.— Вылазки на плоскодонке.— Только общие усилия приносят успех в работе.

Как только мы перебрались в свой дом, у нас установился твердый распорядок дня, которого мы придерживались всю зиму, вернее, до первого санного похода. Достаточно поэтому описать один день, чтобы составилось представление о том, как мы провели зиму.

Пока мы не ввели ночную вахту, завтрак, боюсь, не всегда начинался точно в назначенное время. В нашем багаже не было будильника, и мы зависели от случайности — авось кто-нибудь проснется в половине восьмого и разбудит кока. К счастью, у моряков вырабатывается привычка просыпаться в определенное время, и Дикасона очень редко приходилось будить, да и все остальные только раз или два намного проспали время подъема. Продолжить чтение →

Страница из дневника.— Мясо императорского пингвина лучше тюленьего.— Капли с потолка пещеры образуют на спальных мешках сосульки.—Слишком жирные супы.—Предположения о судьбе корабля.— Пересушенные сухари обостряют чувство голода.— Десерт из лимонной кислоты.— Тоска по "чистой" пище.— Приправы к супам.—Печень, сердце, почки и мозг тюленя.—Тюлений мозг_ изысканное лакомство.— Добавление водорослей к еде.— Аптечка служит кухне.— Таблетки имбиря и горчичный пластырь в похлебке.— Нежелательные приправы.— Едим мы мало, но у нас достаточно сил.— Постоянное недомогание Браунинга.— Его главная опора — веселый нрав.— Трещины в потолке пещеры.— На волосок от гибели: мы едва не задохнулись.— Вставляем в дымоход бамбуковый шест

Автор старался по возможности избежать в этой книге дневниковых записей, но, не прибегая к помощи выдержек из дневника, невозможно дать правдоподобное описание нашего быта, мыслей и чувств в той странной жизни, которую мы вели. Ничто, например, не даст такого верного представления о трудностях, с которыми нам приходилось бороться, и радостях, которыми мы наслаждались, как строки из моего дневника, написанные 7 мая:

"Еще лежа сегодня утром в мешке, мы услышали рев бури, а поднявшись, увидели, что нас засыпало снегом, как никогда прежде. За утро Дикасон и я прорыли туннель в снегу и таким образом удлинили крышу тамбура на шесть футов. Дул настоящий ураган, но без снега. Левик и Браунинг убили трех императорских пингвинов, камбуз заполнился мясом и костями, что сильно затруднило работу дежурных — Кемпбелла и Абботта, тем более что тяга из дымохода плохая. Продолжить чтение →

Книги, шахматы, карты.— Бокс при температуре ниже нуля.— Болезнь Браунинга.— Ветер уносит инструменты.— Картошка — в тазу, сухари — на койках.— Праздник Дня середины зимы.— Замороженное шампанское.— Подготовка к санным походам.— Упряжь. Мешки для продуктов.— Продукты.— Да здравствует личная инициатива! — Чтение литературы об Антарктике.— Наш рацион на время санных походов.— Кухня.— Загрузка саней.

К началу июня все свыклись с ночными дежурствами, и новый распорядок дня внес лишь то изменение, что мне больше, чем когда-либо, хотелось по утрам поваляться в постели, вместо того чтобы вскакивать к завтраку, и урвать час-другой сна после бессонной ночи. Время шло незаметно, всю зиму работы хватало на полный день, вечера же мы коротали самыми разными способами. Как принято в подобных экспедициях, у нас была хорошая библиотека, а когда еще, как не на зимовке, читать классическую литературу? Мне, например, в обычной обстановке трудно выкроить время, чтобы не спеша, в свое удовольствие, насладиться Скоттом, Диккенсом, Теккереем, но за две зимы в Антарктике я прочитал полные собрания сочинений этих авторов и много других классических книг, более трудных для восприятия. Особенно-популярной у участников нашей партии была книга Маркуса Кларка "Вся его жизнь". Впечатление от нее очень точно воспроизвел Абботт, сказавший о герое: "Бедняге повезло один-единственный раз в жизни — когда он утонул". Против этого уничтожающего вывода нечего было возразить. Продолжить чтение →

Рацион в День середины зимы.— Торжество прошло лучше, чем в прошлом году.— Несчастный случай.— Морской юмор.— Муки голода.— "Умывание по Браунингу" и другие способы.— Соленое сало не имеет успеха.— Новые тревоги из-за плохой вентиляции.— Ночная вахта.— "Спина иглу".— День работы на воздухе.— Тюлени.— Абботт перерезает сухожилия трех пальцев.— Снова тюлени.— Дни рождения.— Самый холодный ветер.— Плачевное состояние обуви

"В следующую субботу, в День середины зимы, закончатся наконец наши ожидания и мы впервые за четыре месяца ляжем спать, не испытывая чувства голода. Последние две недели мы только об этом и думаем. Подумать только, что самые сокровенные желания человека могут сосредоточиться на еде, которая его насытит. За редким исключением физическое благополучие составляет тайную цель самых честолюбивых порывов.

Я выдам по четыре сухаря (половина санного рациона), четыре палочки шоколада, двадцать изюминок и четырнадцать кусков сахара на человека, оба супа доведу по калорийности до трех четвертей рациона, какао — до его обычной консистенции (какое пили в хижине) и сладости (из расчета четырех кусков сахара на каждого). Все хлебнут по хорошему глотку из единственной имеющейся бутылки "Винкарниса" и почувствуют, как прекрасен мир. Лишние сухари смягчат то обстоятельство, что со следующего дня их норма сократится строго до одного в день". Продолжить чтение →

От рациона Южной партии при переходе через Барьер и плато наш отличался тем, что сухарей мы взяли больше, а пеммикана меньше. Оно и понятно: мы рассчитывали на то, что, передвигаясь вдоль побережья, сможем в случае необходимости добывать мясо, которое с лихвой восполнит недостаток пеммикана.

После того как рацион был установлен, не составляло особого труда подобрать из наших запасов продукты для двухнедельной рекогносцировочной поездки. Сложнее всего оказалось размельчить сухари. Попробовали разбивать их геологическими молотками в ящике, получалось хорошо, но это занятие требовало слишком много времени. Тогда мы обратились к мясорубке. Она прекрасно выдержала испытание, перемалывала кусочки сухарей не хуже, чем мясо, и с приличной скоростью. Мне часто приходилось слышать плохие отзывы об экспедиционных сухарях, они, мол, и твердые, и несъедобные, но я, испробовав теперь и специальные сухари для антарктических экспедиций, и сухари из неприкосновенного пайка, пришел к выводу, что твердые-то они твердые, но на вкус вполне приятные. Впоследствии мы считали их твердость величайшим достоинством, но это время еще не наступило, а в весенний сезон, о котором идет речь, большинство из нас, наверное, предпочли бы что-нибудь помягче. Продолжить чтение →

Обычный походный день.— Разбивка лагеря.— Приготовление ужина.— Тяжкая участь кока.— Раздача пищи.— Казусы с коком.— Преимущества черного котла.— Как лучше спать в спальнике — вывернув его мехом наружу или наоборот? — Утренний подъем и завтрак.— Старт 29 июля.— Плохая дорога.— "Ледяная чечевица".— Остров Дьюк-оф-Йорк.— Мои неприятности.— Пропажа мешка с солью.— Птичий базар на острове.— Метель — Палатка-парус.— Aurora Frigidissima.— Возвращение.

Возвращение солнца знаменует начало весеннего санного сезона — и вот тогда-то, впервые за все время экспедиции, участь полярника становится незавидной! Снаряжение у нас теперь настолько совершенное, что при нормальных условиях зима больше не страшна путешественникам, и обычно партия встречает конец длинной ночи в такой же хорошей форме, в какой она ее начала. Иное дело санные походы зимой или весной. Они как ничто до предела изматывают человека в самый короткий срок. Чтобы дать читателю представление о многочисленных неудобствах, связанных с санными вылазками при низкой температуре, я опишу один обычный день такого похода.

Представьте себе партию на маршруте, которой осталось в этот день еще несколько ходовых минут. Начальник уже оглядывается по сторонам — нет ли подходящего места для ночевки. Партия идет хорошо, все, конечно, устали, но тем не менее рады, что двигаются, не щадя своих сил, и поэтому не мерзнут. Продолжить чтение →

Сентябрь, грозный как лев.— Смола в супе.— Шведская гимнастика.— Суп с запахом.— Печень в чайном котле.— Птомаиновое отравление.— "Гранитный суп".— Снова отравление.— Больны все, кроме Кемпбелла.— Духовка, виновница наших несчастий, заменена новой.— Подготовка мяса и сала для похода.— Первый за десять дней выход.— Поиски склада геологических образцов.— Еще один убитый тюлень.— Образцы найдены.— Переноска продуктов и снаряжения к саням.— Старт откладывается из-за ветра.— Тридцатого мы покидаем пещеру

"1 сентября 1912 года. — Пришел сентябрь, грозный как лев, уйдет же он, скорее всего, судя по другим месяцам как разъяренная львица, потерявшая своих детей. Весь день дует сильный юго-западный ветер. Небо совершенно чистое, светит солнце, тем не менее никто из нас не испытывает желания выйти наружу. Браунинг чинит свой ветхий спальник, остальные лежат, наслаждаясь бездельем и изредка перебрасываясь замечаниями. Сегодня вошел в силу новый рацион — мы получили по одному сухарю, а на дне сахарного ящика осталось немного пудры — можно будет подсластить чай. Вечерний суп для разнообразия имел сильный привкус смолы: Кемпбелл уронил в котел жгут для разжигания печки—два фута просмоленного каната с обуглившимся утолщением на конце —- и попутно опрокинул мою кружку со второй порцией похлебки. Впрочем, Дикасону, который по примеру Браунинга захворал, не повезло еще больше: он уронил себе в суп горькую пилюлю, а когда попытался выловить, весьма успешно размешал ее в кружке. Несмотря на присутствие смолы в супе, все съели по обычной порции и даже не без удовольствия. С завтрашнего дня начинаем готовиться к санному походу, и впредь, когда погода не позволит тренироваться на воздухе, будем заниматься шведской гимнастикой. Браунингу дают на завтрак вареное мясо и сало, чтобы подкрепить его перед стартом. Продолжить чтение →