Уже третий год подряд мы собирались использовать очередной отпуск для экскурсии в тайгу, но все не везло: то пароход не идет, то отпуска не совпадают. В этом году мы начали подготовку с января. Условились об одновременном отпуске с 15 июля, так как с этого периода в Приморье начинается наиболее теплое время года.

Обратились за советом к известному исследователю Уссурийского края, В. К. Арсеньеву.

Он охотно пошел нам навстречу, подробно проинструктировал, как шить палатки, что брать с собой, как вести себя в тайге, и предложил маршрут, который был нами принят и выполнен: из Владивостока до Сучанских угольных рудников — по железной дороге, далее — пешком вверх по реке Сучану, ее притоку Кандагоу, через хребет Да-дянь-шань, вниз по реке Эрльдагоу до села Анучина, а оттуда — по почтовому тракту на лошадях до города Никольска-Уссурийского и по железной дороге — обратно во Владивосток. Это составляло 250 километров железнодорожного пути, 150-170 километров пешеходного и 110 километров езды на подводе и требовало 12 — 14 суток. Продолжить чтение →

В 17 часов 30 минут встали на бивак на берегу реки. Началась обычная бивачная работа. Распаковали котомки, из которых посыпались бесчисленные банки и коробки с продуктами, и взялись за палатки. Палатка сперва подвешивается на основной продольной веревке, привязываемой к двум деревьям, затем на землю настилаются ветки, на них — трава, на траву — шкуры, наконец, — одеяло и простыни. Когда постель готова, боковые стенки палатки оттягиваются веревками, по четыре с каждой стороны. Веревки привязываются к кольям, вбитым в землю. Края палатки тщательно подгибаются внутрь, чтобы не проникли комары и мошки — бич Уссурийского края. Одновременно с установкой палатки разводится костер или, если много комаров, — дымокур.

Итак, палатки готовы. Садимся пить чай и жарить яичницу. Быстро темнеет. Пора спать, но спать еще нельзя: из-за сопок надвигаются черные тучи, поблескивает молния. Надо натягивать тент; над палатками подвешивается полотнище материи, чтобы дождь не брызгал внутрь, и вокруг делается маленькая отводная канавка. Продолжить чтение →

Долина становилась все уже. Слева, у самого берега реки, высились отвесные скалы и сопки, покрытые лесом. Километров через пять возделанные поля внезапно кончились, и мы вступили в преддверие тайги. Дорога сделалась извилистой и грязной. Солнце проглядывало лишь по временам. Воздух был неподвижный и влажный, пропитанный испарениями гнилого дерева и листвы. Все чаще стали попадаться огромные, в полтора-два обхвата, деревья исключительно лиственных пород. Нас охватило какое-то новое сложное чувство. Это было ощущение своей беспомощности и ничтожности перед величием тайги и вместе с тем восхищение перед ее многообразной красотой…

Вскоре мы подошли к Сучану. Здесь нас поразил хаос переплетенных деревьев и корней, наваленных на берегах прошлогодним грандиозным наводнением. Снова поиски брода. Один суется выше, другой — ниже. Возвращаемся, советуемся. Я бегаю с аппаратом вокруг завалов. Наконец один храбрец пускается вброд, причитая над острыми камнями и холодной водой. За ним — остальные. Перебравшись на правый берег, мы через час вышли на открытое место. Продолжить чтение →

Рано утром 21-го мы уже на ногах. Одеваемся по-таежному — обмотки, нарукавники и сетки от мошки. Николай Павлович приходит с корейцем и лошадьми. Жена в это время ушла набирать воду в флягу, и кореец прежде всего спросил где «мадама». А наша «мадама» превратилась в товарища в «галифе». По-видимому, присутствие женщины действует на него успокаивающе; дело в том, что мы своим таежным видом не внушаем ему доверия. Когда пришла жена, кореец сразу же начал вьючить наши котомки на лошадей.

В 7 часов торжественно выступаем. Совсем, как настоящая экспедиция: впереди — двое с ружьями, за ними — проводник с вьючными лошадьми и в конце — остальные четверо. Все в спец шляпах и с палками в руках.

Дорога вначале хорошая, и мы подвигаемся быстро, восторгаясь тайгой. Через час оставляем дорогу и, свернув на северо-запад, в долину реки Кандагоу, идем по тропе. В русле высохшей протоки делаем маленькую остановку. Как полагается, через каждые 15-20 минут у кого-нибудь разматываются обмотки или сваливается ичиг. Через некоторое время тропа становится хуже. Она отчаянно виляет, десятки раз пересекает речки, упирается в бурелом, сквозь который лошади пробираются с большим трудом, и, наконец, начинает пропадать. Продолжить чтение →

Тут-то и началось «хождение по мукам». Под тяжестью котомок мы шатались, как пьяные. Сразу заболели плечи. Ноги ежеминутно застревали в буреломе, вследствие чего мы часто падали, а подняться с котомкой чрезвычайно трудно.

На наше счастье, здесь ровно месяц назад прошла, экспедиция Дальлеса по изысканию зимней дороги из Еловки на Сучан. Из надписей на деревьях мы узнали, что экспедиция состояла из трех человек и что отсюда до деревни Еловки, то-есть до первого жилья, 41,6 километра. Мы решили итти по затескам на деревьях, на которых экспедиция через каждые 100 метров обозначала расстояние от Еловки.

Однако через каждые 10-15 минут мы теряем затески. Упорно ищем, находим и снова теряем. Скорость нашего передвижения в среднем — полкилометра в час. Проклятая Кандагоу, как нарочно, все время пересекает наш путь. Переходы через нее чрезвычайно трудны. То мы ползем на животе по толстым, переплетенным между собой, деревьям; то, балансируя, как на канате, идем по шатающемуся тонкому естественному мостику из наклонившегося деревца; то прыгаем вниз; то карабкаемся по скалам, ежеминутно рискуя сверзиться; то неуверенно шагаем по колено в леденящей, быстро несущейся, воде. Продолжить чтение →