Я уже упоминал раньше, что с егерем государственного заказника Чайгуургино  — «усталые путники»  — Феликсом Пантелеймоновичем Дьячковым знакомство мое состоялось на речном теплоходе, открывавшем на Колыме навигацию. День выдался на редкость жарким. Теплоход был заполнен пассажирами, как речной трамвай в выходной день на Москве-реке. По случаю каникул возвращались в Походск школьники, заполонили палубу бабуси с сумками, направившиеся проведать родственников. Молодые парни и девчата пели под гитару, шутили, смеялись, гремел магнитофон и время от времени всерьез обеспокоенный капитан предупреждал по радио, чтобы большими группами у бортов не собирались.

На реке всего лишь несколько дней как прошел ледоход. Вода была зеленоватой, мутной. Еще не изучив фарватера, капитан старался держаться середины, осторожно ведя судно по реке. И когда однажды нос теплохода заюлил, будто не зная, куда держать, со своего места решительно встал сидевший впереди меня крепкого сложения широкоскулый дядечка. Обернувшись, он строго посмотрел в сторону капитанского мостика.

—   Что смотрите, гражданин? — сразу же раздался усиленный динамиком голос капитана, так что его расслышали не только пассажиры, но и звери на берегу. — Мели тут, мели. Продолжить чтение →

Отправляясь в Марково, старинный поселок, что стоит в среднем течении Анадыря, я не имел иной цели, как встретиться с Арсением Васильевичем Кречмаром — известным орнитологом, фотоохотником, мастером по изготовлению автоматических фотокамер для съемки зверей и птиц, а теперь, как узнал я из газет, еще и электронных фотороботов, которые позволяют ученым проводить уникальные опыты по изучению жизни птиц.

Был разгар лета. В Магадане стояла тридцатиградусная жара, и на улицах, как на черноморских курортах, выстроились очереди у бочек с квасом и ларьков с мороженым. В Институте биологических проблем Севера, где трудился Кречмар, мне пояснили, что орнитолог полевой сезон обычно проводит в Марко-ио, где находится один из биологических стационаров института, а добраться до Марково проще простого. Из Магадана туда регулярно летает Як-40. «Два часа полета, вот и все дела», — заверил меня молодой симпатичный ученый секретарь этого института. Продолжить чтение →

Экипаж поджидал нас в вертолете. Запасную бочку с горючим все-таки с собой взяли. «Не люблю летать без запаса, — сказал командир. — Даль-то какая. Вдруг в горах встречный ветерок. Садись тогда на вынужденную да поджидай, пока горючку привезут. А тут — никаких тебе забот. Лети спокойно». Работа на островах в Ледовитом океане приучила его быть осмотрительным. Но бочка в том полете не понадобилась. Погода на всем пути была отменной, словно природе надоело нас томить.

Пропали густые пойменные леса, растущие по берегам бесчисленных проток Анадыря, открылась болотистая, вся в бликах озер, тундра. Я не отрывал глаз от иллюминатора. «Может, увижу белого медведя», — засела в голове отчаянная мысль. Бывает же так в жизни — вдруг начинает везти. Но тундра пронеслась перед глазами, ничем не порадовав. Начались горы. Таких, пожалуй, мне еще нигде не приходилось встречать. То светлые, как песчаные дюны, то темно-коричневые, как шерсть бурого медведя, то серебристые, будто и впрямь сплошное месторождение чистого серебра, то красные, словно политые киноварью. Окажись на такой горе белый медведь, разглядеть его было бы не трудно. Но ни зверей, ни птиц я так и не заметил, пока не подлетели к озеру. Слава толкнул меня в бок, приглашая к противоположному иллюминатору, и по его радостному лицу я понял, что подлетаем. Продолжить чтение →

Было раннее утро, когда мы начали загружать лодки. План был таков: в «Пеликане» плывем мы со Славой, а в шлюпке будет находиться Дядя. Туда же мы сложим весь свой скарб, которого все-таки набралось не так уж мало. Шлюпку мы поведем в поводу, на течении, как считал Слава, моторчик потянет.

Напившись чая, мы принялись перетаскивать на берег вещи. Харитонов строго присматривал за всем. В начале пути предстояло плыть среди тундры, где не отыщешь и деревца для костра. Я насобирал дров на добрую неделю, но Слава приказал оставить запас только на два дня. В шлюпку мы погрузили палатку, спальные мешки, бачки с бензином. Получилась довольно внушительная гора, которую мы укрыли брезентом, стянув прочной веревкой.

Над озером повис белый туман. Он стлался полосой метрах в ста от берега. Озеро будто все еще спало, укрывшись этим легким одеялом. Неожиданно утреннюю тишину разорвал грохот лодочного подвесного мотора. На полной скорости пронеслась мимо красная моторка соседей. Трое людей, сидевших в ней, даже не повернули головы в нашу сторону, видно, очень куда-то торопились. Продолжить чтение →

Задолго до подхода к ущелью мы услышали шум переката. Слава сам, без напоминаний, остановил лодку, отвязал шлюпку с Дядей и пустил его вперед. Мы тронулись было следом, но тут альголог заметил белую пену у поворота. «Вот так повезло! — радостно вскричал он, забыв про утопленный фотоаппарат и все остальное. — Вы даже не представляете, сколько ценного материала содержится в этой пене!» Быстро наполнив пробирки, он повел лодку к ревевшему перекату.

За ним вода ударялась о скалы и поворачивала почти на девяносто градусов, тут следовало смотреть в оба. И как раз тогда, когда нас понесло к огромным валунам, едва выпиравшим из воды, моторчик заглох. Я взялся за весло, а Вячеслав перевернул мотор и стал заменять на винте треклятую шпонку. Не имея на привязи тяжелой шлюпки, я довольно легко увел «Пеликан» от опасного места. И выполнил это так ловко, что страх мой перед рекой вмиг улетучился. Я опять поверил в себя.

Только теперь я понял по-настоящему значение слова «сплавляться». Река заметно шла под уклон, и мы неслись по ее упругой поверхности, как на санях с ледяной горы. Продолжить чтение →

По спальному мешку барабанил дождь. Он был не сильным, и спросонья мне показалось, что можно, не вставая, переждать его в кукуле. Но дождь не переставал, и вскоре струйки воды стали добираться до лица. Пришлось подниматься. Я развел посильнее огонь в костре, перетащил кукуль под дерево. Нарубил веток, настелил их на нижние ветви дерева, получился неплохой навес над моим новым ложем. Капли дождя уже не досаждали, рядом весело потрескивал огонь, было тепло — в кукуле можно было пережидать дождь хоть неделю. Но спать не хотелось, уже светало. Я высушил хорошенько сапоги, приготовил завтрак. Мне думалось: проснувшись в дождь, Слава и Борис Михайлович, придя под навес, непременно решат здесь остаться до тех пор, пока он не кончится. Но друзья встали хмурые: вода, проникшая под палатку, заставила их проснуться раньше времени.

—   Началось, — пробурчал недовольно Слава. — Теперь зарядит.

—   Недели на две, — вторил приятелю и Дядя. — До самой Усть-Белой придется идти под дождем. Продолжить чтение →

Время пребывания на фактории мне удалось разобрать телеобъективы, вылить из них воду, но теперь напрочь отказал под заржавевший затвор фотоаппарата, п я по-прежнему не имел возможности снимать птиц и : peft, а их на равнине отнюдь не поубавилось. То и деда попадались белохвостые орланы. Иногда они по poe носились друг за другом, устраивая в воздухе настоящую карусель. Немало мы видели воронов, серебристых чаек, проказливых сорок. А однажды на небольшом островке в гуще кустарника приметили лося. Темношкурый, с широкими лопатообразными рогами, он застыл на высоких ногах, как лесное привидение, издали, видимо, давно уже наблюдая за нами. Но заметив, что обнаружен, в тот же миг будто растворился. Только треск сучьев подсказывал, в каком направлении он удирал.

Затем мы увидели на отмели зверя, который всем нам сразу же напомнил кошку. «Рысь!»  — воскликнули мы почти одновременно со Славой. А позже припомнил, что хвост у этого зверя не в пример короткому, пудто обрубленному, хвосту рыси был длинен и на конце закруглялся, как у тигра, и только поэтому не иолочился по песку и не оставлял на нем следа. Продолжить чтение →