Я знал одну муравьиную семью, которая жила в квартире на совершенно вольных правах: насекомые свободно гуляли по столам, стенкам и окнам. Они «договорились» с хозяевами так: днем комната принадлежит человеку, ночью — муравьям. Хозяин — опытный мирмеколог — известный ученый и писатель П.И. Мариковский, и с ним муравьи, конечно, легко нашли общий язык. Муравьи эти принадлежат к роду жнецов, обычных для нашего юга. Они отличаются спокойным характером, неторопливостью и отнюдь не чрезмерным желанием совать свой нос куда не следует. Того не скажешь о лазиусах: они вечно торопятся, вечно бегут, им до всего дело.

Кто-то из моих юных гостей однажды случайно (а может быть, и нарочно) пошевелил банку с лазиусами, и картонка придвинулась к стенке. Я этого не заметил. Случилось почти непоправимое: за одну ночь муравьи разведали и освоили дорогу в другую комнату к вольеру, где содержалась семья малого земляного шмеля. Сколько меда утащили муравьи у шмелей, сколько загубили яиц и личинок — мне неизвестно, но утром я пришел в ужас, обнаружив плотную узкую колонну, протянувшуюся через всю квартиру. Немалых трудов стоило навести порядок и пресечь бессовестный грабеж. Общая длина муравьиной трассы составляла девять метров.

Продолжить чтение →

Среди ослепительно белых солончаков вдоль озерного пологого берега — неожиданный островок ярко-зеленой травы. А по траве ползают большие черно-фиолетовые насекомые. Из-под маленьких, ничего не прикрывающих надкрыльев вырисовывается огромное, толстое, волочащееся по траве брюшко. Зовутся эти странные жуки майками, а принадлежат они к семейству с не менее странным названием — нарывников. Но название дано не зря: возьмешь ту же майку в руки — и на всех сочленениях жука выступят желтоватые маслянистые капли с резким пугающим запахом. Жидкость ядовита: если она попадет на кожу, может произойти сильное воспаление.

Жуки ползают по траве не скрываясь — им нечего бояться. Я беру пинцетом самую крупную майку и помещаю в отдельную баночку. Но все равно от резкого «химического» запаха начинает першить в горле, щипать глаза.

Продолжить чтение →

Жаркий летний день. У бревенчатой стены дома летают разнообразные дикие пчелы и осы. Старые бревна испещрены разнокалиберными отверстиями, прогрызенными в древесине личинками усачей, златок, точильщиков,— почти готовыми норками для одиночных перепончатокрылых.

Вот пчела подлетает к круглой дырочке, скрывается в ней на несколько секунд, выползает и снова улетает за цветочной пыльцой и нектаром. Трудиться приходится усердно, отдыхать некогда: в отличие от общественных пчел она одна-одинешенька заботится о помещении, о корме для личинок, об охране потомства от врагов.

Продолжить чтение →

…Я ошалело глядел на чашку Петри, в которой мелиттобий и не думали реагировать на близость магнита, совершенно дурацким образом торчавшего на крышке, и ничего не понимал. Приподнял магнит; ничего под ним особенного, лишь несколько насекомых ползают по всей крышке в разных направлениях, все же остальные сбились в кучу уже в другом месте — на той стороне чашки, что ближе к окну. Эта привычка мелиттобий была мне известна. Называется она фототаксисом и заключается в том, что животное ползет, бежит или летит на источник света. Мои мелиттобий особенно дружно собирались на световой стороне сосудов по утрам; достаточно было быстро повернуть чашку на 180 градусов, как в сторону окна широким фронтом двигалось забавное «войско маленьких черных солдатиков».

Может быть, стремление к свету оказалось сильнее магнитной страсти? Но, помилуйте, почему же ни одной мелиттобий не было на освещенной стороне чашки час назад, когда освещенность в комнате была в общем почти такой же? Может быть, чудеса начались не в чашке Петри, а в моей собственной голове и ни к какому магниту наездники не сбегались?

Продолжить чтение →

В глубине самого большого и самого густого леса, находящегося на территории энтомологического заказника совхоза «Лесной» Омской области, есть очень маленькая — не более шести квадратных метров — потаенная полянка. Здесь, в лесной глуши, нет ни высоких трав, ни ярких бабочек, ни даже муравьев. Вернее, один муравейник когда-то очень давно тут был, но когда вокруг поднялся густой осинник, превратившийся в лес, чем-то не понравившийся шестиногим охотникам, хозяева бросили свое жилище и куда-то переселились. Опустевший древний муравейник осел, пророс травами и стал просто большой кочкой, казалось бы, безжизненной, уныло возвышавшейся на никому неведомой крохотной полянке.

Но ранней весной я заметил: над кочкой вьются маленькие серые пчелки. Полетают над ней, опять сядут — и так все недолгие часы, пока пригревает невысокое весеннее солнце, пробивающееся на полянку между голыми еще ветвями осин.

Продолжить чтение →

По канату с трудом продвигается муравей, зажав в челюстях большую стружку подсохшего мяса (я специально подсушиваю на батарее мясные ленточки и потом их измельчаю). Навстречу муравью другой. Короткое приветствие, и встречный, вцепившись в груз, поворачивает обратно, помогая товарищу тащить находку домой. Вдвоем куда сподручнее!

Другой кусище мяса, несообразно огромный, медленно продвигается по канату, влекомый четверкой носильщиков. Груз и слишком тяжелый, и негабаритный (длинный), и к тому же еще изогнутый. Когда лазиусы несут что-нибудь по горизонтальному участку трассы, то всегда идут по верхней стороне бечевки. Но тяжелая ноша поминутно заваливается набок, увлекая за собой и муравьев. Бедная четверка то и дело оказывается внизу. Величайших трудов стоит перекинуть груз наверх и, балансируя, продвинуться еще на несколько миллиметров. Но ни один муравьишко не упал, ни один не оставил работы, хотя транспортировка длилась целый час. Шестьдесят минут изнурительного, тяжелого и опасного труда!

Продолжить чтение →

Бывают же на свете чудеса! Вдруг ни с того ни с сего вырастут на дереве странные плоды, да не на ветке, а прямо на листьях — то круглые, то продолговатые, то вроде лепешек, а цветом или зеленые, или светлые, или даже ярко-красные.

Может, это болезнь такая у растения? Но ягоды эти и орешки всегда сочные, свежие, да и лист, на котором они растут, на вид совсем здоровый.

Продолжить чтение →

Как-то один знакомый художник спросил меня: «Ты еще не бросил рисовать своих тараканов?» — «Нет,— говорю,— не бросил. И почему вы считаете, что это так уж плохо — рисовать насекомых. Какая, собственно, разница — крупное или мелкое животное».— «Зверей,—
ответил мой собеседник,— знают все. А зачем всем знать, как выглядят под микроскопом всякие там букашки и инфузории? Это занятие биологов, а не художников. Кому, к примеру, нужен портрет комара?»

Продолжить чтение →

Полное видовое латинское название нашего наездничка — Мелиттобия акаста. Есть и другие виды мелиттобии, они тоже паразитируют на насекомых и тоже имеют свои особенные повадки. Чтобы знакомство ваше с мелиттобиями было более полным, не обойтись без официальных титулов, то есть названий более высоких категорий, к которым принадлежат наши героини. Итак, вид акаста, род мелиттобия, семейство эвлофиды, надсемейство хальциды, подотряд стебельчатобрюхие, отряд перепончатокрылые, класс насекомые. Громоздкость этих рангов и категорий — следствие не только большого числа видов насекомых, но и различных степеней взаимного их родства. Большинство читателей найдет здесь знакомых разве что в ранге подотряда: к стебельчатобрюхим перепончатокрылым относятся муравьи, пчелы, осы. Но вот кто такие хальциды и тем более эвлофиды, знают лишь немногие специалисты. Так что знакомство многих читателей с одной из эвлофид-мелиттобий, по всей вероятности, состоится впервые. Поэтому пока не наступила, развязка истории с магнитом, нелишне будет узнать об одном интереснейшем предположении ученых.

Исследователи приходят к выводу, что семейная жизнь мелиттобий кое в чем близка жизни таких сложноорганизованных насекомых, как муравьи. Быть может, инстинкты далеких муравьиных предков (прамуравьев), живших не семьями, а в одиночку, имели много общего с повадками наших наездников. И именно из подобных рефлексов и повадок сформировались сложные взаимоотношения в муравьиной семье с дальнейшим распределением обязанностей и разнообразием форм.

Продолжить чтение →

Сложна и интересна жизнь медоносных домашних пчел. Необыкновенное трудолюбие и слаженность, искусство строительства изумительных по красоте и точности шестигранных восковых ячеек — все это не оставляет равнодушным даже сухого, черствого человека. Медоносным пчелам посвящены десятки увлекательных книг. Но не менее интересен мир диких пчел, родственниц нашей медоносной труженицы — в этом читатель, конечно, убедился, познакомившись с тайнами жизни галиктов, листорезов, коллетов — всего лишь трех представителей огромной армии пчелиных. Я не преувеличиваю, употребляя слово «огромная»: эта армия, или, выражаясь научным языком, надсемейство пчелиных, составляет более 20 тысяч видов, уже известных ученым: ежегодно открываются новые и новые виды диких одиночных пчел. И у каждого свои повадки, свои способы строительства гнезд, свои излюбленные растения, с цветков которых они собирают пыльцу и нектар для потомства, совершая при этом перекрестное опыление этих растений.

Наука говорит: только в результате появления насекомых, выделившихся потом в группу пчелиных, возникли все цветковые, или, как их иначе называют, покрытосемянные, растения на нашей планете. Как не уважать после этого маленьких тружениц, как не изучать их жизнь, связи с растениями, происхождение, как не оберегать от гибели их поселения, порою никем не замечаемые?

Продолжить чтение →

Целый день на трассе ни души. Лежат на выгуле нетронутыми свежие деликатесы: кусочек вареной рыбы, ломтик яблока, мед. Хоть бы один разведчик появился — сообщил бы, глядишь, остальным. Уж не стряслась ли какая беда внутри формикария?

Пристально вглядываюсь сквозь стекло банки, как будто все в порядке. Земля не пересохшая, темноватая — я только позавчера впрыснул в формикарий десятка полтора пипеток воды через отверстие в пластмассовой крышке. По наклонным штрекам, проложенным вплотную к стеклу, быстро текут струи муравьев, несколько рабочих перетаскивают из одной камеры в другую белоснежные шелковые мешочки с куколками, другие муравьи снуют по поверхности земли под крышкой. Может быть, случайно забилось отверстие муравьепровода? Но нет — хорошо виден косо срезанный конец резиновой трубки. Почему же ни один лазиус не заходит в муравьепровод? Непонятно.

Продолжить чтение →