Каурая лошадка Галёрка трусила по едва видимому санному следу, подрагивая ушами и фыркая. Светло-рыжего окраса морда, живот и ноги посеребрились. В блестках невесомого инея были также до этого красно-рыжие челка, грива и хвост лошади — хорошая маскировка для лошади, везущей охотников.
Диких копытных в наших лесах тогда почти не было — баре перевели косуль, лосей… Необходимость добывать корм для своего голодного выводка делала и волков предприимчивыми и хитрыми.
В легких санках с резной спинкой и с ивовым постельником нас двое. Я прихватил сегодня с собой бобыля Никитку Волкова, крепенького мужичка лет шестидесяти, с будто чуть подпаленной бородкой и морщинистым лбом, виднеющимся из-под солдатского треуха. Его зипун (кто-то подарил этому горе-охотнику, любящему выпить на халяву, укороченную дембельскую шинель с оторванным воротником и без пуговиц) подпоясан ремешком из сыромятной кожи, за который засунут топорик. Стеганые штаны заправлены в высокие валенцы. В правом валенке торчит нож, но мне видна лишь наборная, из разноцветного плексигласа, красивая рукоять. В глазах дедка то ли усмешка, то ли хитринка, сразу и не поймешь… Взгляд какой-то волчий. Разговаривает с тобой, а сам смотрит в сторону.