Многие охотники-любители, имеющие лаек для охоты на водоплавающую и боровую дичь, а также на различных зверей, за последние годы все чаще стали применять своих лаек и для охоты на зайца, особенно в тех местах, где нет гончих и где единственной и главной породой охотничьих собак является лайка.
В настоящее время дрессировке лаек, особенно охотники-любители, уделяют значительно больше внимания, чем раньше; поэтому, если нежелательно, чтобы собака гнала зайца, то охотник может легко отозвать увязавшуюся за зайцем лайку, как он отзывает ее и при облаивании белки, когда охота на этого зверька еще не открыта.
Во многих районах коренного распространения лаек, где промысловая охота постепенно утрачивает свое прежнее значение, охотники, особенно охотники-любители, все больше и больше применяют лаек для охоты на зайца. Попытки завозить туда гончих, как и другие породы охотничьих собак, оказались пока еще несостоятельными, так как зачастую завезенные туда гончие в результате беспорядочных вязок постепенно растворялись в местном поголовье лаек и дворняжек. В этих случаях гончие как породные собаки гибнут, одновременно засоряя местную породу лаек, что, безусловно, неблагоприятно сказывается на охотничьем собаководстве.
Стремление гонять зайцев заложено в каждой собаке любой породы. Воспитанием и дрессировкой оно подавляется человеком или, наоборот, если это нужно, поощряется, культивируется. Вполне вероятно, что в породообразовании русской гончей исходным материалом были также и лайки. Поэтому естественно, что при желании нетрудно приучить лаек гонять зайцев и лисиц.
Понятно, что гончая собака не рождается готовой к охоте. Над каждой гончей приходится немало потрудиться, пока она не начнет правильно работать; гак же тщательно, как и гончих собак, нужно наганивать и лаек. Многое здесь зависит от воспитания, тренировки в нужных условиях и от отбора более способных собак. Нельзя забывать и о том, что охота с лайкой на зайца является охотой своеобразной и что охотнику нужно к ней приспособиться.
Когда лайка только еще начинает знакомиться с зайцем, следует сразу показать ей, где нужно искать беляков. Для этого надо вместе с собакой обследовать, облазить заросли кустарников и другие излюбленные места лежек беляка, а порой и буквально вытоптать его с лежки. На лежке заяц почти не дает запаха, а на чутье собаке взять его трудно. Лежит он так незаметно, что лайка нередко проскакивает мимо зверька.
В дальнейшем, накопив опыт, лайка и сама будет тщательно обыскивать укромные места, так как там с ней чаще всего поднимали зайцев. Заведомо пустые места она будет пропускать на более быстром и прямолинейном ходу, так как там с ней никогда не задерживались в начале нагонки и в этих местах она не встречала зайцев. Лайки всегда хорошо запоминают обстановку и место, где они хотя бы 1—2 раза находили зверя, и не преминут проверить подобное место и на очередной охоте.
Нормально развитые лайки отличаются тонким чутьем. Много среди них и верхочутов. При нагонке нужно следить, чтобы лайка на гону полностью использовала свое выдающееся чутье, а не привыкла работать «на глазок», к чему в начале нагонки она частенько прибегает. Для этого постепенно начинают избирать районом охоты менее открытые места, где не так часто можно увидеть зверя, а нагонку начинают по чернотропу. Наганивая по белой тропе, лайке часто указывают на след зайца и поощряют к поиску. Систематическое повторение этого приема нередко приводит к тому, что собака привыкает больше пользоваться видимым следом, чем его запахом.
Взрослая лайка в лесу никогда не потеряется, она выйдет на след хозяина, а по следу и до него самого. Частое, бестолковое подзывание к себе лайки портит поиск, лишает собаку самостоятельности, мешает ее работе. Она привыкает болтаться рядом с охотником, и ждать от такой лайки до-бычливости не приходится. Подзывать собаку выстрелами нельзя.
Приученная к этому, любая собака бросает поиск и гон и несется в сторону всякого выстрела, произведенного даже чужим охотником.
