Медведи почти всегда закапывают добытых домашних животных. Это также следует рассматривать как деятельность, направленную на сохранение жертвы. При добыче домашнего животного у хищника проявляются в пищевом поведении оборонительные реакции. На пастбище, где пасется скот, остаются следы человека — главного врага медведя. По отношению к нему у хищника проявляется наиболее ярко выраженная реакция избегания («страха человека»). Домашний скот несет с собой запах человеческого жилья, и, прежде чем напасть на домашнее животное, медведь должен возбудиться до такой степени, чтобы это возбуждение затормозило действие указанной реакции.
Известно, что пищевые и оборонительные реакции находятся в тесной взаимосвязи [89, 109]. После добычи домашнего животного возбуждение хищника снижается и проявляется реакция «страха человека». Медведь пытается утащить жертву с того места, где имеются следы человека (пастуха) либо домашнего скота, и обычно заваливает ее землей и всевозможным хламом. Бывает так, что пассивно-оборонительные элементы поведения проявляются в более яркой форме, чем пищевые. Тогда медведь может уйти от своей жертвы, так и не начав ее есть. Такие случаи нередки (обычно при этом говорят: «Медведь насторожился, хитрит, не хочет идти на приваду»). Однако отдельные особи специализируются на добыче домашних животных [43], хотя следует признать, что в последние десятилетия таких немного.
В прошлом, когда в лесных угодьях выпасалось много скота, да еще мелкими стадами, медведи-скотинники были довольно обычны. Почти повсеместно медведь считался зверем вредным наносящим серьезный ущерб как скотоводству, так и охотничьему хозяйству. Во многих регионах за добычу этого хищника выплачивалась премия, а охота на него разрешалась круглый, год. В народе даже бытовало мнение, что в наших лесах живут две разновидности бурого медведя: крупный — «стервятник», способный нападать на копытных животных, имеющий свирепый нрав, и мелкий — «муравьятник» с мирным нравом, который питается муравьями и мелкими позвоночными и не нападает на копытных. На самом деле молодые, еще не набравшие силу медведи опасаются нападать на крупных животных. До возраста 4—5 лет у них по отношению к последним проявляется пассивно-оборонительная реакция, тормозящая хищническое поведение. Это и понятно, так как имеют место поранения и даже гибель медведей от крупных копытных [132]. Однако взрослый медведь редко пропустит удобный случай охоты на дикое или домашнее копытное животное, а попробовав мяса, будет всемерно стараться повторить успех, и лишь безрезультатные охоты и голод заставляют его перейти на питание растительностью. Поэтому нельзя считать каждого медведя, убившего лося или даже домашнюю корову, «скотинником», «стервятником», подлежащим уничтожению.
Таких медведей, которые бы за свою жизнь не убивали крупных копытных, наверное, нет. Нам известны случаи добычи отдельными медведями овец, отелившейся в лесу домашней коровы и ее теленка, молодых и взрослых лосей. Однако наблюдения за такими хищниками показали, что в дальнейшем они переходили на питание растительностью и на копытных не охотились. И все же время от времени появляются особи, специализирующиеся на добыче диких и домашних копытных.
Взрослые звери, обычно крупные самцы, которым посчастливилось добыть лося или домашнюю корову, начинают искать удобного случая поохотиться еще раз, и, если такой случай представится, у них может формироваться особое хищническое поведение, направленное на добычу копытных, значительно превалирующее в пищевом поведении особи. Еще в 1851 г. А. Ф. Миддендорф писал о медведе, который долго мирно жил, но вдруг убил быка (удобный случай) и стал вором
В 1961 г. в енисейской тайге Красноярского края (на границе Енисейского и Туруханского районов) зимой был добыт медведь. Жир у него был необычной консистенции: сильно застывал, имел вкус и запах оленьего жира. Очевидно, этот медведь специализировался на добыче северного оленя, несмотря на тот факт, что в тех местах последний не является массовым видом, особенно на правом берегу Енисея, где был добыт хищник.
О специализации отдельных медведей на добыче копытных сообщают многие исследователи [46, 62, 63, 73 и др.]. Таких хищников, безусловно, необходимо отстреливать, так как их деятельность может способствовать формированию в популяции (через реакцию подражания) группировок, предрасположенных к хищничеству. В целом же бурый медведь причиняет поголовью копытных незначительный ущерб [30, 43, 136 и др.]. Есть, однако, противоречивые высказывания по этому поводу. Например, П. Б. Завацкий считает, что бурый медведь енисейской тайги не оказывает существенного влияния на копытных животных [45], а С. Н. Линейцев утверждает обратное [83]. Серьезный вред копытным причиняют медведи Уссурийского края [79, 116], но и здесь их хищническая деятельность прекращается с началом вегетации растительности [12, 78].
