Исчезновение бобров Старого Света происходило очень мед-.ленно, этот процесс длился многие века, а то и тысячелетия. Изменения окружающей среды к худшему проходили незаметно. Истребление канадских бобров произошло в Америке буквально на глазах одного-двух поколений, и местные жители могли быть очевидцами существенных изменений природы в местах, где раньше жили бобры. Чрезвычайно серьезные отрицательные последствия уничтожения этого активного регулятора водного режима и желание восстановить бобровый промысел заставили власти США и Канады издать методические указания по отлову н переселению бобров (Couch, 1937).
Мероприятия получили большой размах (Каплин, 1959). В 1955 г. администрация провинции Квебек утвердила десятилетний план увеличения поголовья бобров, выделив для этого миллион долларов. Согласно этому плану, была намечена организация дополнительного заказника площадью 140 тыс. кв. миль (около 363 тыс. км2, что в 5,6 раза превышает территорию Латвии). Канадские специалисты рассчитали, что бобры освоят новый заказник через 5 лет, а через 10 лет станет возможным добывать в нем 50—60 тыс. бобров в год.
Для достижения этой цели ежегодно в новый заказник самолетами доставляли по 300—400 бобров. Работа по воспроизводству бобров регулярно проводилась и в других провинциях Канады, а также в США. В результате бобр не только был спасен от уничтожения, но снова стал чрезвычайно многочисленным. Его пластичность позволила ему жить в субарктических водоемах Аляски и Севера Канады, в водоемах пустынной Невады и жаркой Флориды.
Ныне под полной охраной бобр находится только в штатах Делавэр и Род-Айленд. В этих, самых маленьких штатах восточного побережья общей площадью 8,5 тыс. км2 (0,13 территории Латвии) и народонаселением 1,5 млн. человек — на 1 км2 приходится 180 человек, в 4,5 раза больше, чем у нас. Во всех остальных штатах бобр давно стал массово-промысловым видом. Преобладает капканная добыча, в основном применяют капканы Конибер (Konibear trap), моментально убивающие пойманного зверя. В южных штатах, где шкурки дешевы, трапперы не успевают облавливать многочисленное поголовье и бобры нередко выходят из-под контроля и, например, в Джорджии их разрешено добывать круглый год любыми способами. В 25 штатах США и 10 провинциях Канады бобрятину употребляют в пищу.
Обосновывая необходимость восстановления бобровых ресурсов, Л. Вилсон (Wilsson, 1966) пишет, что бобр долго выручал людей в трудные времена; в течение нескольких столетий немногим из них он дарил блеск и власть, побуждал к борьбе за перераспределение территорий. Богатства природы Нового Света «белый человек» использовал, не думая о последствиях. И только в XX в. он спохватился, что дальше так продолжаться не может. В сухом климате Запада Америки явно ухудшились условия жизни растений и животных; люди поняли значение бобра в водном хозяйстве страны. Защита и переселение бобров стали составной частью интенсивных усилий властей, направленных на уменьшение эрозии почв. Отметим, что эрозию почв советские ученые (Дежкин, Фетисов, 1972, с. 36) не без основания называют смертью земли. Следовательно, значение вклада бобра в борьбу с этим и другими отрицательными явлениями трудно переоценить.
Нет сомнений, что восстановление бобровых ресурсов является очень крупным достижением охотничьего хозяйства, ибо высоко ценимая во все времена продукция бобра успешно занимает свое место на пушном рынке. Об этом можно судить, сравнивая следующие сведения. В Северной Америке в самый разгар экспорта бобровых шкур в Европу в середине XVIII в., когда одна за другой создавались торговые компании, ежегодно добывали около-полумиллиона бобров (Wilsson, 1966).
В сезон 1977/78 г. в Северной Америке был добыт 598 471 бобр на сумму 10 млн. долларов, а в сезон 1978/79 г. только в Канаде — 446 784 бобра на сумму 16 млн. дол. (Дежкин, 1983). Это составило почти 20% общей стоимости пушной продукции Канады и выдвинуло бобра на первое место среди охотничьих объектов (кроме норки клеточного разведения). Цены шкурок в Канаде с 20,05 дол. в сезон 1977/78 г. увеличились до 35,81 в сезон 1978/79 г., т. е. почти в 1,8 раза. В сезон 1979/80 г., при росте цен до 43,32 дол. за шкурку, добыто 602 044 бобра — наибольшее в истории Канады количество (Larson, Gunson, 1983). Дж. Ларсон и Дж. Гунсон считают, что бобровое богатство Канады сохранится до тех пор, пока будет признана его ценность для живой природы и бобровое хозяйство будет интенсивным.
Для обоснования организации бобрового хозяйства Латвии исходя из принципа максимально допустимого количества этих животных весьма интересный материал дает сопоставление «урожая» бобровых шкур на 1 км2 с плотностью народонаселения соответствующей территории по данным для США и южных провинций Канады, расположенных около 55° с. ш. (смотреть статью под номером 1.4).
Сопоставление данных о плотности населения и количестве добытых животных с помощью коэффициентов корреляции (г) и детерминации (г2) показывает, что между плотностью народонаселения и количеством добытых бобровых шкур в группировках регионов I и II (смотреть статью под номером 1.12) в малолюдных районах Канады и США существует тесная связь. Это свидетельствует о том, что охотничий промысел можно считать одним из основных занятий жителей этих провинций, разумеется, вне территорий интенсивного земледелия. В III группировку (см. смотреть статью под номером 1.12) вошли сравнительно густозаселенные штаты США, где коэффициенты корреляции (г=0,06) и детерминации (г2=0,004) близки к нулю, т. е. между упомянутыми факторами такой связи нет.
В Латвии условия обитания для бобров сходны с условиями соответствующих широт Канады. Поэтому на примере канадской провинции Альберта можно в какой-то степени представить возможности развития бобрового хозяйства в республике. В сезон 1978/79 г. в провинции Альберта, территория которой в 10 раз превышает территорию Латвии, было добыто 70 тыс. бобров, соответственно 7 тыс. с территории, равной площади Латвии. Кроме того, поскольку плотность населения в этой провинции Канады в 14 раз меньше, чем в Латвии, и поэтому можно предположить, что бобровые ресурсы там использовались далеко не полностью, для Латвии не исключена возможность достичь сходных результатов, тем более — при интенсивном ведении хозяйства. Разумеется, в коренным образом измененном ландшафте Южной и Средней Европы полное восстановление ареала бобра оказалось очень затруднительным и отчасти невозможным. Тем не менее для возобновления бобровых ресурсов сделано немало (смотреть статью под номером 1.5 и смотреть статью под номером 1.11). В результате в ряде стран зарубежной Европы ежегодно добывают по 1000 бобров.
