Утром, только встали, пошли смотреть речку. Грязно-желтая вода, стремительно несется и бурлит. По сравнению со вчерашним уровнем она поднялась приблизительно на 70 сантиметров; до края берега осталось еще сантиметров 50. Хорошо, что дождь прекратился ночью, а то мы поплыли бы.
После чая разводим огромный костер и начинаем сушить свои пожитки. Палатку растягиваем прямо над огнем, и она, словно воздушный шар, раздувается и рвется кверху.
Показывается солнце. Восторженно встречаем его. К 12 часам все высушено, и мы двигаемся вниз по притоку. Тропа, такая хорошая на перевале, снова стала никуда негодной. В сотый раз переходим речку и теряем затески. Иногда затески идут в одну сторону, а тропа — в другую.
Поиски отнимают много времени, и мы снова идем со скоростью не более километра в час. Спуск с хребта значительно круче, чем подъем, поэтому мы идем зигзагами.
Завал из деревьев
на реке Эрльдагоу
Около четырех часов вечера мы, потеряв затески, забираемся в такую заросль, что принуждены остановиться, не зная, что делать. В десяти шагах от остановки Василий Дмитриевич находит берлогу медведя. Собака храбро… жмется под ноги. Василий Дмитриевич тычет палкой в берлогу, но потом соображает, что делает глупость… Зовет меня снимать, но мне лень двигаться с места. Посоветовались и решили разойтись в разные стороны в поисках тропы. Мы с женой остались с вещами.
Приблизительно через полчаса разведчики стали возвращаться, но без результатов. Затески исчезли. Не пришел еще Василий Дмитриевич. Кричим ему: «Гоп-гоп!» — не отзывается. Наконец он ответил, откуда-то издалека подходит. Вид у него, как выражается Зощенко, «скучный».
— Ну, как, нашли?
— Нашел, да не то. Следы тигра нашел! Отойдя с километр, вижу на земле следов много всяких. Давай их разглядывать. Смотрю, эдакая пятерня отпечаталась кошачья, да огромная! Вижу, тигровый след, и идет он в том же направлении, куда я шел. И как будто довольно свежий. Огляделся я — глушь кругом, чернота. Крикнул вас, не отзываетесь. Тут у меня поползли мурашки по спине, и жарко немного стало… Оружия с собой, кроме ножа, никакого. Да и собаки нет. Повернул я назад и приналег на ноги. Хотите, пойдем вместе, посмотрим.
Наплыв на дереве
Посмеялись мы над испугом Василия Дмитриевича и решили, что тигров здесь нет, а это след какого-нибудь другого зверя. Тем не менее, смотреть не пошли. Времени терять не стоит, устали, да и так, вообще… осадок на душе какой-то остался после его слов. Чорт знает, может, и, правда, тигр…
Решили итти без тропы, вниз по течению. Проходим шагов пятнадцать и… натыкаемся на затеску: 25,6 километра от Еловки. Здесь же и тропа. Почему ее не нашли раньше — непонятно.
Через час речка влилась в Эрльдагоу, но второпях мы этого не заметили. На дереве надпись: «Дорога на Сучан идет вправо от тропы. От Еловки 23,1 километра». Не разобравшись хорошенько, Василий Иванович ринулся по тропе на северо-восток, то-есть, вправо, мы — за ним. Обрадовались, что тропа стала хорошей. Но что за чорт — километры стали возрастать! Ожидали увидеть 23,0, а находим — 23,2, затем 23,3. На 23,5 километре мы с женой запротестовали. Сверились с картой и компасом: оказалось, идем в противоположном от Еловки направлении — по бывшей партизанской тропе к заброшенной пищевой базе. Взглянули на реку — течение навстречу.
Повернули назад. Пройдя до затески 23-го километра, встали на бивак на берегу Эрльдагоу. Появились комары. Мошки сегодня — сверх всякой нормы! Обильно намазали дегтем руки, лицо и шею. Лишь благодаря сеткам и дегтю мы не были заживо съедены мошками…
Среди нас произошел раскол. Мы с женой настаиваем на позднем выступлении, остальные хотят трогаться рано поутру. Решили разделиться. У них не хватает продуктов, поэтому они пойдут быстрее… Ночью появилось множество светляков, причудливо мерцавших над рекой.
