Встали мы рано, чуть светало, но выступили поздно, в 9 часов, так как занимались починкой обуви и одежды, порядком изорвавшейся накануне. Бивак утром имеет совсем другой вид. Затихли ночные звуки, исчезли страхи. Но ущелье по-прежнему навевает странное ощущение тоски. С чувством облегчения мы покинули это неприветливое место.
Небо было хмурое. Низкие облака быстро неслись в северо-восточном направлении. Несколько раз принимался накрапывать дождик. Через час перешли в последний раз Кандагоу, и тропа, повернув на запад, стала подниматься в гору.
Начинается перевал через Да-дянь-шань. Бурелома уже значительно меньше. Лес, преимущественно хвойный, стал стройным и чистым. Идти легче, но дождь все усиливается. Вспугнули дикую козу. В десяти шагах от меня (я шел впереди) она внезапно выскочила и грациозными прыжками скрылась за деревьями. Винтовка была за спиной, и стрелять не удалось. Второй раз мы встретили косулю, когда винтовка была в руках, но косуля, пропустив всех нас, шарахнулась в сторону и исчезла в чаще.
Перешли в последний
раз через Кандагоу…
В 12 часов дня мы — на вершине перевала. Делаем маленькую остановку и закусываем сухарями и сахаром. От сухарей болит язык; у жены треснула губа, и бедняга совсем не может есть. Все мы похудели, в царапинах, ссадинах и кровоподтеках. Глаза ввалились. Клещей — уйма; мы то-и-дело вытаскиваем их. Как бы то ни было, перевал достигнут! Василий Дмитриевич вырубил на дереве затеску и пишет, что такого-то числа здесь прошла экскурсия из Владивостока.
Поднимается ветер, и мы начинаем мерзнуть, так как основательно промокли. А ветер и дождь — все сильнее. По-видимому, начинается тайфун. Необходимо идти, чтобы согреться. Однако быстрая ходьба мало помогает, так как дождь превратился в ливень.
Тропа начинает постепенно спускаться. Внизу ветер не особенно чувствуется, но, судя по тому, как он качает огромные деревья, можно заключить, что это почти буря. Тайга шумит, как море, столетник кедры скрипят, словно мачты корабля. Идем и со страхом поглядываем на них: если рухнет этакое огромное дерево и придавит кого-нибудь из нас, что мы будем делать с нашими маленькими топориками?..
Подходим к первому ручью. По карте определяем, что это — приток реки Эрльдагоу. Собираемся встать на бивак, но дождь внезапно прекращается. Не успели двинуться, как снова начался ливень. Делать нечего, останавливаемся и начинаем раскладывать огонь. Мокрые ветки не горят. Даже целлулоид, взятый специально для разжигания, отказывается гореть. Лишь обильная поливка спиртом дает возможность разжечь слабый, дымящийся костер.
Разводим костер и начинаем
сушить свои пожитки…
Наскоро растянуты палатки, и вещи прячутся под них. Дрожим, стучим зубами и с остервенением таскаем дрова. Движение и огонь — единственное средство от простуды. Но огня еще мало. Теперь вопрос: из чего делать постель? Трава и ветки — мокры, да и рубить их слишком долго. Под палатками — лужи воды.
Придумал: с соседних кедров сдираю широкие пласты коры, из которой жена сооружает постель. Другие следуют моему примеру. К этому времени костер превратился в столб бушующего пламени, но пользы от этого мало: со стороны огня одежда шипит, и нет силы выдержать жару, а с другой стороны по телу бегут холодные, струйки воды.
Александр Александрович совсем упал духом. Ему нечем заменить промокшую одежду. Кое-как он устраивается на шкуре рядом с Владимиром Дмитриевичем. Николай Павлович бегает в одних трусиках, но скоро ветер замораживает и его. Тогда он завертывается в мокрое одеяло и так засыпает.
Лучше всего устроились мы с женой. Пока я варил овсянку и жарил сало, жена достала сухое белье и фуфайки. Ныряю в палатку, переодеваюсь и чувствую, как приятная теплота разливается по телу. Дождь барабанит по палатке, которая местами начинает протекать, так как второпях плохо натянута; мы ликвидируем этот дефект. Зато нет ни одной мошки, и, вытащив с десяток клещей, мы можем с комфортом читать. Но через пять минут глаза слипаются, «Роман-газета» откладывается в сторону, и мы засыпаем.
Ночью я проснулся, чтобы зарядить кассеты. Дождь и ветер как будто перестали, но слышен угрожающий шум бешено несущегося потока. Это грозит наводнением. Куда бежать в темноте, как спасаться?.. Однако усталость берет свое, опасения забываются, и мы снова блаженно засыпаем до утра…
