Португальский рай

Ах, Португалия! Благодарение Богу за прекрасную, гостеприимную, не испорченную цивилизацией, к тому же явно пощадившую наши кошельки Португалию. Хотя дороги в ней — хуже некуда.

Булыжные мостовые, ух! После полного оборота педали и я, и мой велосипед запрыгали и затарахтели вперёд, трясясь по «пьяным» неровным каменным брускам. Время от времени колёса проваливались в огромные щербины на месте отсутствующих булыжников или же в слишком широкие щели между ними. Я как можно крепче впилась в руль, но вопреки всем усилиям моя «пятая точка» вовсю отплясывала болезненную джигу на прыгающем седле. Пока велосипед не замедлил ход почти до полной остановки, а тряска не прекратилась, я не отважилась нажать на другую педаль. Когда же, робко осмелившись, я сделала это, то «влипла» в ещё более сильную болтанку, дребезжание и крен. Господи! Даже в Марокко не было такой напасти!

Половина утра ушла на то, чтобы одолеть десяток миль булыжных дорог через Лиссабон и его северный пригород. Велопокрышки шириной в дюйм с четвертью и булыжник — вещи явно несовместимые. К тому времени, когда мы добрались до асфальта, втулка заднего колеса на велосипеде Ларри дала трещину, нам же, на пути в Мадрид, оставалось проделать ещё сто сорок миль до испанской границы. Португалия, как мы успели выяснить, не отличалась ровными современными дорогами. Добрая часть нашего маршрута пройдёт по булыжнику и гравию.

Кроме встряски мозгов, барабанной дроби, выбиваемой зубами, тяжёлой скачки и сломанной втулки галоп по неровной дороге вызвал ещё кое-что; нечто такое, что повергло нас в ужас. Когда в первый раз это ещё только начиналось, Ларри и словом не обмолвился. Он продолжал крутить педали ещё около получаса, надеясь, что всё пройдёт, когда же этого не случилось, он съехал с дороги. Мы находились в пустынной, безлюдной местности близ Эворы, в восьмидесяти милях восточнее Лиссабона, когда Ларри уселся на обочину и тупо уставился в пустоту. Взгляд его затуманил ужас, смешанный с недоумением.

— Что случилось? — спросила я. — Похоже, тебя крепко контузило на бесконечном булыжнике.

— Всё, им — хана. Они сдохли, — ответил Ларри.

— Кому — хана?

— Они омертвели, — повторил он. Голос его звучал более чем удручённо.

— Слушай, я понимаю, что омертвели. Ты уже это сказал. Вот бы ещё узнать, кто — они.

— Мои гениталии.

— Ох.

— Сдохли, — заявил он в третий раз. — Они онемели, никуда не годятся, и это продолжается уже целый час. Всё, финиш, Барб. Всё пропало, пропало, пропало.

Мы оба в молчании сидели рядышком на краю дороги в ожидании того, что же произойдёт дальше. Ничего не скажешь, жестокий удар для двадцатидевятилетнего мужчины, когда его половой орган теряет всякую чувствительность. Мучительные полчаса Ларри сидел неподвижно, оплакивая свою невосполнимую потерю. Затем с его лица вдруг неожиданно слиняло выражение безысходности. Он издал долгое, обнадёживающее «а-а-а» и возвёл глаза, благодаря милосердные небеса. Теперь он уже испытывал покалывание в той самой онемевшей части тела. И уже через несколько минут его «хозяйство» пришло в норму. Позже, пообщавшись с другими велосипедистами, протрясшимися по булыжным мостовым Центральной Европы, он узнал, что «синдром омертвевших гениталий» — обычное дело.

И всё же стоило проехать сотни миль по булыжнику, грунтовке и щербатому асфальту. В Европе осталось не так много по-настоящему уютных уголков Старого Света, и вот она — Португалия. Португалия, где крестьяне, как встарь, перевозили грузы на осликах, пасли коров и коз на улицах крошечных городишек; где женщины на улице стирали бельё в цементных общественных бассейнах, а затем несли его домой, балансируя с корзиной на голове, и где во многих сельских домах не было ни электричества, ни водопровода.

В первый же день в Португалии, в крохотном городке на южном побережье, в маленькой лавочке мы попросили полдюжины яиц и бутылку питьевой воды. Хозяин послал свою дочь на задворки выбеленного домика посмотреть в курятнике.

— Сожалею, — сказал он, когда она вернулась, принеся всего четыре яйца.

Он покачал головой. Даже куры теперь не те — не так несутся, как раньше. А что до бутылочной воды, так он её просто не держит — хотя обождите. Дочь снова была послана с поручением. На сей раз она возвратилась с длинной верёвкой, к концу которой была привязана четырёхлитровая бутыль. Хозяин протянул это хитроумное приспособление Ларри и указал за окно: в двух шагах от лавки находился общественный колодец.

Португалия и Южная Испания разительно отличались друг от друга. Никто не вздёргивал цены лишь потому, что мы были иностранцами. Вместо того чтобы свистеть, смеяться или вожделенно пялить на меня глаза, португальцы хлопали в ладоши, когда я проезжала мимо. И никакого мусора, никаких груд отбросов, гниющих вдоль дорог. Особое восхищение вызывали кемпинги: плати доллар и пользуйся горячим душем или стирай в цементном бассейне сколько душе угодно. Раз в три-четыре дня мы заруливали в кемпинги помыться и провернуть очередную постирушку. Был уже конец апреля, когда мы катили по жаркому и солнечному побережью Португалии, держа курс на Лиссабон. За исключением нескольких районов сосредоточения туризма и высотных многоэтажек, особенно вокруг Албуфейры и Квартейры, побережье было почти пустынным. Мы пробирались по пыльным дорогам от одной песчаной бухточки к другой, где, разбив лагерь, мы целыми днями загорали, купались, читали, ловили рыбу или лазали по зубчатым прибрежным скалам.

Раз в день мы выезжали на шоссе, чтобы купить продукты в маленьких бакалейных лавочках. Они не отличались большим выбором товаров, зато цены были всегда приемлемые. Яйца и сыр на завтрак, хлеб и шесть — восемь стаканчиков йогурта на ленч, лук, помидоры, копчёная колбаса и рис к обеду обычно обходились где-то в три с половиной доллара. В большинстве магазинчиков, куда мы заглядывали по дороге на север, в Лиссабон, было так мало продуктов, что мы фактически вычищали все полки, покупая себе однодневный запас пропитания.

Дорога от Лиссабона на восток, к испанской границе, потряхивая, вела нас через укреплённые средневековые городки Эвора, Эштремош и Элваш. Зной и сушь были до того тягостны, что в каждом встречном селении мы непременно останавливались у источника или колодца и с ног до головы обливались прохладной водой. Прохожие всегда посмеивались, одобрительно кивая. На закате дня, прежде чем съехать с дороги и устроиться на ночь на какой-нибудь лужайке под оливами или пробковыми деревьями, мы находили «самый последний» источник, вытаскивали мыло и стирали, а затем соскабливали с себя пот и грязь.

В воскресенье после полудня мы с Ларри вкатились в Эштремош, в двадцати пяти милях от испанской границы. Почти все лавки были закрыты, большинство горожан либо разбрелись по домам полдничать, либо подрёмывали на скамейках в тенистых парках и на площадях. Несмотря на это, Ларри отыскал работающую кондитерскую, где нам посчастливилось купить свой обычный «джентльменский набор» для ленча. Затем мы облюбовали затенённый кусочек тротуара и расселись у самого порога закрытой сапожной мастерской. Едва только мы разложили снедь и принялись жевать, как из дверей ресторанчика напротив показался официант, приглашая внутрь, где прохладнее и намного удобнее. После нескольких недель странствия по стране нам удалось несколько поднатореть в португальском — «испорченном» испанском, когда слова произносятся на пределе скорости, и мы не замедлили принять приглашение. Собрав еду, мы двинулись за Пауло — так звали официанта. Ресторан мог похвастаться гостеприимно распахнутой массивной деревянной дверью, зато маленькие окошечки по обеим сторонам от неё были плотно закрыты ставнями. Внутри было темно и влажно, уже с порога на нас дохнуло прохладой. Некрашеные стены и голый цементный пол. На стойке бара в дальнем конце зала примостился телевизор, передавали воскресную мессу из Фатимы. Телевизор и открытый дверной проём служили в заведении единственными источниками света. За одним из шести столиков восседали угрюмые супруги в чёрном. Не отрываясь от телевизора, они поглощали жареную рыбу с салатом, мирно «уговаривая» большую бутыль красного вина.

Мы с Ларри примостились за столиком у двери и снова «раскинули» свой ленч. Пауло принёс нам салфетки, приборы и бокалы и, пока мы работали челюстями, дежурил в дверях, присматривая за велосипедами. Приятно было укрыться здесь от жары, между тем Пауло предупредил нас о череде жарких и сухих дней, которые предстояли нам от Эштремоша до границы.

— Вас же жажда замучит, — причитал он, сокрушённо качая головой. — В этой части Португалии после полудня слишком жарко путешествовать на велосипеде. Того, что в бутылках, вряд ли будет достаточно. Так вы не продержитесь.

Ларри продемонстрировал Пауло нашу резервную квартовую флягу и заверил его, что нам с избытком хватит воды для двадцатипятимильного броска до границы.

— Нет. Не хватит. Не хватит, — ворчал Пауло. Он продолжал качать головой и выглядел крайне озабоченным.

Минутой позже Пауло просиял, а затем припустил по улице в сторону расположенного на углу современного ресторана, взятого в полукольцо туристическими автобусами. Спустя четверть часа Пауло прибрёл назад с гигантским пронзительно-жёлтым пластиковым пятилитровым кувшином воды в руках и улыбкой от уха до уха.

— Боже правый! Да эта бочка, пожалуй, на всё пятнадцать фунтов! А какая здоровая! Хотел бы я знать, как приторочить её к велосипеду, — ужасался Ларри себе под нос, благодарно улыбаясь Пауло.

Мы оба понимали: делать нечего, придётся прихватить бутыль с собой, сколько бы она ни весила. По выражению крайнего ликования на лице Пауло можно было догадаться: откажись мы от подарка, его лучшие чувства и гордость за содеянное будут безжалостно попраны. Пауло вручил кувшин Ларри.

— Это фильтрованная вода со льдом. Очень-очень хорошая, — объяснил он. — В ресторане нет воды в бутылках, но я отыскал в подсобке эту бутыль, отмыл и наполнил очищенной водой со льдом.

«Вода со льдом» — при португальской жаре это звучало совсем как «манна небесная», однако по физиономии Ларри, который в этот момент протаскивал один из ремней, удерживающих его спальник на заднем багажнике, через ручку кувшина, а затем подтягивал и закреплял его, было видно, что бутыль непомерно тяжела. Но Ларри умолчал о её весе. Мы горячо поблагодарили Пауло и до изнеможения трясли руки в дружеском прощальном рукопожатии.

На краю города цыгане раскинули под открытым небом рынок, где продавали, среди всего прочего, одежду, полотенца, бельё, обувь и ткани. Я решила остановиться и поискать себе юбку, на случай, когда мы вместе с моими родителями отправимся осматривать мадридские достопримечательности. Цыганские семейства, заправлявшие на рынке, представляли собой компанию бесцеремонную и скандальную. Дети щеголяли в немыслимых лохмотьях, а взрослые могли гордиться своим умением мастерски облапошить любого.

Мне приглянулась юбка из несминаемого джерси, которую можно было скомкать и упрятать на самое дно вьючника. Взамен я предложила цыгану «Levi’s». В 1979 году любой европеец жаждал заиметь настоящие американские джинсы «Levi’s», поэтому я изумилась, когда цыган заартачился.

— Юбка стоит триста эскудо. На что мне джинсы? Давай деньги, — сказал он.

— Но это же самый что ни на есть настоящий «Levi’s». Понимаете, штатовский «Levi’s». В Лиссабоне они стоят уйму денег.

Цыган склонил голову набок и прищурился. Похоже, он сомневался.

— В наших краях крестьянки не носят джинсы. Может, американки и носят, но португалки — нет. У меня их и даром не возьмут, не то что за деньги.

«Потрясающе, — заметила я про себя, — вот уж не думала, что наступят времена, когда европеец отвергнет американский «Levi’s». Но ведь это же неиспорченная Португалия». Мы с цыганом сошлись на двухстах эскудо, около четырёх долларов, и оба остались довольны.

Пауло оказался прав: мы с Ларри с жадностью втянули всё пять литров талой воды раньше, чем добрались до границы. Это была не езда, а сущая пытка. Тащась в гору под палящим солнцем, окутанные неподвижным воздухом, мы готовы были поклясться, что жара одолеет нас прежде, чем мы сумеем добраться до вершины. Талая вода снимала тяжесть с распухшей головы, увлажняла пересохший, словно набитый ватой рот.

Опорожнив кувшин, мы всё же решили не выбрасывать его, пусть себе болтается, и это была дельная мысль. Он сопровождал нас до самой Англии. Весь день Ларри возил его порожняком, затем ближе к ночи мы наполняли его, поэтому нам с избытком хватало воды на готовку и умывание. Ну а избыток уходил на оттирание слоя сажи, которую сгоравший бензин, питавший теперь нашу плитку, щедро оставлял на дне и стенках кастрюль.

Всю дорогу до Мадрида, то есть почти двести пятьдесят миль, нас преследовала стопятиградусная жарища. Возвращение на юг Испании принесло полное разочарование. Воскресным вечером мы пересекли её границу и отобедали в кафе в небольшом посёлке восточнее Бадахоса — у нас кончилась провизия, а все лавки, как на грех, оказались закрыты. Когда же официант попытался содрать с нас побольше, мы почувствовали себя снова в Испании.

На следующий день после нашего приезда в Мадрид прилетели мои родители. Пока они отсыпались после самолёта, мы с Ларри возились с велосипедами: чистили, смазывали, капали масло, регулировали… Ларри посчастливилось купить новую втулку к заднему колесу.

Неделю спустя, вдоволь налюбовавшись красотами Мадрида, Ма и Па взяли напрокат автомобиль. Устроив велосипеды на верхнем багажнике, мы покатили на север Португалии. Чем меньше оставалось до границы, тем больше я беспокоилась: что, если жители Центральной и Северной Португалии окажутся не столь дружелюбны, как их соотечественники-южане.

Мне не пришлось долго волноваться. После того как на границе Ма посетила туристическое справочное бюро в поисках проспектов, она вернулась не просто с горой литературы, но и двумя розами. Одна из служащих так расположилась к Ма, что преподнесла ей розы в качестве презента и в знак дружбы. На другой день в Визеу, за завтраком в кафе, Ма и Па разговорились с одной португалкой, секретаршей, которая хорошо говорила по-английски. К концу завтрака она заявила, что берёт выходной и покажет нам город и горы. Где бы мы ни останавливались, будь то городок или деревня, португальцы сразу тянулись к моим родителям, прежде всего потому, что Ма и Па путешествовали не в туристическом автобусе, одевались просто и проявляли неподдельный интерес к увиденному и к тем, с кем встречались.

Португальские пансионы и рестораны преподнесли нам настоящий сюрприз. Мы с Ларри продолжали вести палаточную жизнь. Па и Ма останавливались в пансионах или отелях, в десятидолларовых двухкомнатных номерах с ванной. Что же касается еды, то в португальских ресторанах точно знали, как угодить на наш внушительный аппетит. За два доллара с носа каждому подавали огромное серебряное плоское сервировочное блюдо, содержимого которого вполне хватало, чтобы дважды горой наполнить тарелки отварным или жареным мясом, рисом и салатом. Ещё за двадцать центов нам «нагружали» по полной тарелке тушёных овощей.

— Вот это страна, где умеют от души поесть! — объявил Ларри в первый раз, когда мы обедали в ресторане. — Я на седьмом небе! Жаль только, не знал об этом объедении раньше. Чтоб я так ел всю дорогу, пока мы ехали по югу Португалии. Неудивительно, что в здешних лавках вечно пустые полки, всё — в ресторанах!

На самом севере Португалии, у испанской границы, мы наткнулись на прилепившийся к скалам средневековый городок Валенсья-ду-Миньо с узкими мощёными улочками и старинными домами, возвышающийся над утопавшей в густой зелени долиной реки Миньо. До наших дней сохранились высокие серые каменные стены, некогда защищавшие Валенсью от вражеских нападений. За крепостными стенами простирались виноградники. Лоза высотой до семи футов приносила плоды для знаменитого «Вино верде бранко» — терпкого белого вина, производимого лишь на севере Португалии. Валенсья — безмятежное и живописное место, и мы вчетвером провели последние дни в Португалии, обследуя её виноградники и фермы, наслаждаясь едой и вином.

Мы с Ларри поставили палатку ниже городка, на поросших травой берегах Миньо, широкой реки со спокойным течением. Тихий и мирный уголок — даже шум с отдалённых ферм не проникал в эту глушь. Разве что лодка, шлёпая вёслами, медленно проплывала мимо посередине реки да птицы, опускающиеся на землю неподалёку от нас, нарушали безмолвие. По утрам мы завтракали на берегу, болтая ногами в холодной речной воде. На севере Португалии было значительно прохладнее, и мы с удовольствием расправлялись с яичницей, тостами и горячим чаем на бодрящем росистом воздухе. После завтрака, перед тем как присоединиться к Ма и Па, мы обычно пробегали трусцой по булыжным тропинкам, прорезавшим виноградники, мимо ферм и огородов, иногда наталкиваясь на стадо коров или овец.

Как и всё в Португалии, Валенсья-ду-Миньо был совершенно особенным местом. Местом, где я, наверное, могла бы жить бесконечно долго.

Двадцать третьего июня 1979 года, в испанском аэропорту Сантьяго-де-Компостела, в сотне миль к северу от Валенсья-ду-Миньо, мы с Ларри попрощались с Ма и Па. Мы не увидимся с ними до самого нашего возвращения в Калифорнию где-нибудь в следующем году, и до этого особого момента было ещё ох как далеко. Он маячил где-то там, в отдалённом будущем, за Египтом, Непалом и Новой Зеландией, которые сами казались такими далёкими.

Завтра Ма и Па вернутся в Калифорнию — домой, к друзьям, — в то время как мы с Ларри одолеем не более шестидесяти миль пути — первые шестьдесят из одиннадцати тысяч пятисот миль, которые нам осталось проехать до конца путешествия. В аэропорту, когда я смотрела на родителей, меня вдруг охватило новое, непривычное чувство; я испугалась, что могу больше никогда не увидеть сияющую лысинку Па и крохотную, пятифутовую фигурку мамы.

Я слышала: Ма и Па говорили Ларри, как они волнуются за нас, просили быть осторожными, часто писать и не беспокоиться, они обязательно переведут телеграфом три тысячи долларов в Лондон, в главное отделение банка «Барклай». (Этой суммы, по моим расчётам, должно будет с лихвой хватить до «Банк оф Америка» в Куала-Лумпур, последнего места, где мы снимем деньги со счёта.)

Слышать-то я слышала, но мне никак не удавалось сосредоточиться на том, о чём они говорили. Вновь навалились старые страхи: я боялась погибнуть под колёсами, быть убитой разбойниками, укушенной ядовитой змеёй или подхватить какую-нибудь неизвестную науке, смертельную болезнь. Боялась, как бы во время моего путешествия чего не случилось с Па или с Ма. Глядя, как они исчезают в самолёте, я гадала, увижу ли их когда-нибудь, и чувствовала себя очень одиноко.

Однако уже к обеду, после того как мы с Ларри отмахали сорок миль по ухабистой грунтовке, ведущей на северо-восток от аэропорта к Сантандеру, сильная боль в пояснице и коленях затмила тоску и тревогу по поводу гипотетических опасностей. Это было жестокое наказание, которое наложили на нас наши тела через четыре часа интенсивной нагрузки после месяца ленивого бездействия. Пристрастившись к сладкой жизни, они горько жаловались на то, что мы опять заставляем их трудиться.

К несчастью, у нас осталось только четыре с половиной дня на дорогу до Сантандера, портового города на побережье Атлантики, где-то в трёхстах сорока милях от Сантьяго-де-Компостела: нам хотелось морем добраться до южного побережья Англии, пока не вступили в силу летние расценки на билеты. Итак, нам нужно было ежедневно делать семьдесят миль по грунтовой дороге, изрытой колеями и усеянной выбоинами, борясь при этом с прибрежными кручами. Наши изнеженные колени и зады изрядно претерпели за эти четыре с половиной дня. Временами я сомневалась, доберёмся ли мы до Сантандера вообще. Но вот мы достигли цели, тютелька в тютельку, — за сорок пять минут до взлёта цен мы вкатили в здание морского вокзала и взяли два билета до Плимута.

Комментарии закрыты.

Сайт «Выживание в дикой природе», рад видеть Вас. Если Вы зашли к нам, значит хотите получить полную информацию о выживании в различных экстремальных условиях, в чрезвычайных ситуациях. Человек, на протяжении всего развития, стремился сохранить и обезопасить себя от различных негативных факторов, окружающих его - холода, жары, голода, опасных животных и насекомых.

Структура сайта «Выживание в дикой природе» проста и логична, выбрав интересующий раздел, Вы получите полную информацию. Вы найдете на нашем сайте рекомендации и практические советы по выживанию, уникальные описания и фотографии животных и растений, пошаговые схемы ловушек для диких животных, тесты и обзоры туристического снаряжения, редкие книги по выживанию и дикой природе. На сайте также есть большой раздел, посвященный видео по выживанию известных профессионалов-выживальщиков по всему миру.

Основная тема сайта «Выживание в дикой природе» - это быть готовым оказаться в дикой природе и умение выживать в экстремальных условиях.

SQL - 60 | 0,146 сек. | 14.78 МБ