С письмом из Госрыбнадзора пришло разрешение на городьбу в Джиле заездка. С этим известием немедленно начались сборы: охотники точили топоры и пилы, заряжали патроны. К вечеру у них все было готово к выезду.

Как ни уговаривали товарищи Симова отложить выход на день позже, объясняя все нехорошим тринадцатым числом, все же на другой день в полдень все четверо выехали на устье Джилы городить заездок.

В намеченном районе старики отправились к реке выбирать подходящее место для постройки плотины. Этот, один из ответственнейших моментов, требовал большой предусмотрительности; чтобы будущее сооружение не подмыло и не унесло водой, необходимо было подобрать не глубже метра перекат с ровным каменистым дном и ровным течением по всей ширине реки. Для облегчения работ нужно было учесть и близость строительного материала — леса, заваленного колодником, пути подвозки лесоматериалов и тальниковых прутьев.

Наконец такое место нашли. Вскоре на берегу против него был сооружен основательный балаган, покрытый лубьем, и расчищена коновязь. А к вечерней заре все разбрелись по лесу на охоту. Продолжить чтение →

Рогов первым собрался в путешествие. В субботу к вечеру он был полностью готов для двухнедельного пребывания в тайге. Наполненные сухарями брезентовые мешочки, туес со сметаной, запасные подковы, гвозди, молоток, клеши, отбойная бабка — все было у него аккуратно уложено в кожаные, тщательно зашнурованные переметные сумы. Хорошо отбитая коса и грабли, завернутые в мешковину, приторочены к седлу. Отточены охотничий топор — облегченный колунчик — и массивный нож в кожаных ножнах.

Прокоп Ильич подтрунивал над Симовым, но в сборах помогал ему охотно.

— Волосню не забудь да крючков про запас. На Ушмуне диковинных ленков выворачивать будем! — говорил он, набивая трубку и продолжая свой бесконечный рассказ про непуганых сохатых, изюбров и соболей ушмунского урочища.

Выезд был назначен на утро в понедельник.

Весь июль шли дожди. Реки были полноводны, броды глубоки. По ключам развезло грязь и расквасило трясину. Все это предвещало трудный путь по диким таежным тропам.

Продолжить чтение →

В начале июля охотники собрались в верховья Ингоды, на левый ее приток — Большой Улелей.

Широкая заболоченная долина этой реки была известна богатыми сохатиными пастбищами, а примыкающие горные отроги

—     большими кедровыми островами. Проводником вызвался идти Уваров, который лет двадцать назад белковал в улелейской тайге.

С выездом пришлось задержаться. Обещанные лошади, которых пригнали из Читинского ветеринарного лазарета, оказались из числа выбракованных и не пригодных для войсковой службы. За время длительного перегона они настолько ослабели и отощали, что выезжать на них за полтораста километров в малоизвестные таежные места нечего было и думать. В колхозе же готовились к косовице и помочь лошадьми тоже не могли. Пришлось, как выразился Рогов, «наращивать штаны» своим горе-коням.

Кони были распределены между охотниками. Каждый занялся своей иждивенкой. Ежедневное скармливание полвоза сочной подсоленной травы, стойловое содержание и регулярный водопой дали отличные результаты. Через неделю лошади повеселели, шерсть на них залоснилась, бока закруглились, налились и «штаны», почти сомкнув просвет в промежности.

Продолжить чтение →

Охотники выехали в тайгу 25 мая, в день открытия охоты на самцов-изюбров — пантачей.

Накануне сообща был принят план Рогова. Симову достался охотничий район в низовьях долин Большой речки и Бугурикты, устья которых выходят одно против другого в среднем течении Джилы. В этих местах охотники еще в марте выжгли лужайки и подсолили старые солонцы.

Уваров отправлялся десятью километрами выше по Джиле, на устье реки Улана. А Трохин и Рогов должны были проехать еще 25 километров, к самородным солонцам на устье Бильчира и в вершине Улана.

В первый день похода охотники вьючной тропой преодолели два перевала — Макарячинский и Тыпхейский. С закатом солнца они подъехали к устью Большой речки, где был построен из лубья обширный односкатный балаган, и здесь расположились на ночлег.

На утренней заре, пока Трохин с Уваровым седлали лошадей и готовили завтрак, Прокоп Ильич и Симов отправились на солонцы, что находились на косогоре в полутора километрах от табора. Поднявшись до середины увала, Симов увидел оголенную от травы площадку в десять квадратных метров, сильно истоптанную острыми копытами изюбров.

Продолжить чтение →

В конце апреля у изюбров-самцов начинают отрастать молодые рога — панты, которые к началу июня успевают один-два раза раздвоиться и достичь двух-трех килограммов веса. Еще мягкие, обтянутые нежной кожей, покрытой, как бархатом, серыми волосками, панты по всей хрящеватой массе пронизаны густой сетью кровеносных сосудов и насыщены кровью. Такие рога, несколько раз обваренные кипятком и затем высушенные, представляют большую ценность для экспорта и отечественной медицины. Из них готовят пантокрин — медикамент, широко применяемый во врачебной практике.

Перед весенней охотой на изюбров-пантачей необходимо было установить, какие выжженные лужайки и солонцы чаще всего посещаются ими. Выполнить эту работу вызвался Фока. После майских праздников он первым ушел в горы.

Спустя три дня вышли в тайгу и старики, рассчитывая где- либо в осинниках встретить медведя. В первый день они прошли вверх десятикилометровой долиной реки Устинихи и перевалили в Ганькин ключ, по которому спустились к Джиле.

На устье ключа, среди полувысохших лиственниц, с которых два года назад кто-то содрал лубье для крыши, приютился небольшой односкатный балаган. Аккуратно подправленное на нем корье, настланная подстилка из ветоши, сыпучая зола и свежие рыбьи кости заставили стариков насторожиться и внимательно осмотреть табор.

Продолжить чтение →

В конце зимы 1944 года в читинской газете появилось объявление:

Совет Забайкальского военно-охотничьего общества объявляет набор охотников для выезда в тайгу в верховья реки Ингоды.

В этот день в совет общества началось паломничество.

Как обычно, первыми явились искатели легкой жизни и приключений. Потолковать на охотничьи темы наведывались и городские охотники-любители. Заходили и разного рода личности неопределенных занятий, видимо, имевшие веские причины укрыться на время в тайге.

Всех их принимал инструктор общества охотовед-биолог лейтенант Симов.

При знакомстве посетитель обычно начинал красочно расписывать свой охотничий опыт. Когда же разговор касался таежных районов и промысловых зверей, «охотник» смущенно переспрашивал и, наморщив лоб, начинал блуждать глазами по сторонам, припоминая всевозможные рассказы, слышанные им когда-то от таежников. После дополнительных вопросов о повадках лесных обитателей такой посетитель окончательно терял красноречие. Уши у него розовели, и становилось ясно, что он либо никогда не бывал в тайге, либо провел там в увеселительной прогулке несколько дней, постреливая рябчиков.

Продолжить чтение →