В охотничьем хозяйстве лось по праву считается одним из важнейших объектов промысла и любительской охоты. Охотоведы затратили огромные усилия на его охрану и восстановление и теперь стараются поддерживать численность этого зверя на должном уровне. Для лесного хозяйства — лось один из самых серьезных вредителей, препятствующий лесовозобновлению, сводящий иногда на нет трудоемкие и дорогостоящие лесокультурные мероприятия во многих областях страны.
В 1969 г., по оценке А. Г. Банникова (1970), в нашей стране насчитывалось почти 500 тыс. лосей, в том числе в России—440 тыс., Латвии—14, Белоруссии—20, Эстонии—8,6, на Украине—10,15, в Литве —5,6 и в Казахстане —1,1 тыс.
Ареал лося в целом совпадает с областью распространения лесов. На севере этот зверь довольно далеко заходит в лесотундру, на юге проникает в островные, пойменные и балочные леса лесостепной и степной зон. Предпочитает равнинные леса, хотя в некоторых районах Сибири и Дальнего Востока поднимается довольно высоко в горы.
Стации лося очень разнообразны. В целом отчетливо обнаруживается его тяготение к низким лиственным и смешанным лесам, имеющим хорошо выраженную мозаичность (поляны, прогалины, болота, поймы рек, вырубки) и значительное количество хвойных и лиственных молодняков.
Зимние стации отличаются от летних, причем они могут располагаться в пределах одного и того же лесного массива (в этом случае животные почти оседлы) или находятся на расстоянии в десятки и даже сотни километров; в последнем случае, как это наблюдается в печорской тайге, звери предпринимают сезонные миграции.
Зимние стации лося в бассейне верхней Печоры — прибрежные ельники, ивняки, заросли ольхи и черемухи, а также гари, приручьевые ельники, пихтово-еловые леса. В Лапландском заповеднике и его окрестностях лось переходит на зиму в сосновые боры и долины рек. Как нам приходилось наблюдать в долине р. Ливы, создаются очень высокие концентрации лося в узких полосах прибрежных боров.
В центральных областях в начале зимы лось чаще держится в лиственных молодняках, в зарослях ивы по окраинам лесных болот, на возобновляющихся вырубках и гарях. С увеличением глубины снежного покрова он переходит в участки спелого полноствольного хвойного леса, в которых высота снега меньше; однако лиственные и хвойные молодняки, используемые лосем для жировок, должны находиться либо поблизости от этих участков леса, либо под его пологом.
Хотя лось и относится к типичным дендрофагам, он поедает большое количество травянистых растений, в основном высоких и сочных, таких, как таволга вязолистная и иволистная, иван-чай; заметную роль в его рационе играют водно-болотные травы — калужница, белокрыльник, вахта, тростник, кубышка, кувшинка, рдесты и др.
Известно 355 растительных кормов лосей. Очевидно, их значительно больше. По категориям известности лосиные корма распределяются следующим образом: деревья хвойные—12, лиственные—35, кустарники —60, травы и кустарнички —240, прочие корма —8. Среди кормовых трав лесные составляют 36%, лугово-полевые 37%, болотно-прибрежные—19% и водные—8% (Калецкий, 1968).
Очевидно, количество лосей должно соответствовать кормовой емкости угодий. Если оно превысит этот показатель, звери будут голодать и серьезно вредить лесу. В то же время при слишком низкой численности лося невыгодно вести на него .хозяйство. Интенсивный отстрел также подрывает воспроизводство вида. Следовательно, решение проблемы рационального регулирования численности лося связано, прежде всего с определением потребности этого зверя в кормах.
Из древесно-кустарниковых растений лось предпочитает осину, ивы, сосну обыкновенную, рябину, дуб, бородавчатый и европейский бересклеты, черемуху. К редко потребляемым видам относятся липа, серая ольха, лещина. Если различные виды березы в центральных частях ареала почти не употребляются, то на севере они могут составлять основу рациона. Интенсивное поедание лосем березы свидетельствует об истощении кормовой базы этого зверя.
Кору лось обгладывает только в сравнительно теплую погоду (до—2—4″С); он перестает это делать, когда температура опускается ниже и кора промерзает.
Летние корма лося практически всегда встречаются в изобилии и не ограничивают емкость угодий; этот зверь может страдать от недостатка лишь зимних, веточных кормов.
В 1964—1966 гг., проводя постоянные наблюдения за прирученными лосями при помощи методики «кормовых минут», удалось выяснить суточные и сезонные нормы потребления корма лосем. Оказалось, что среднесуточная потребность в зеленом корме сеголеток меняется следующим образом (кг): летом 2,4, осенью 5, зимой 7,7 и весной около 6. У зверей на втором году жизни эти показатели колеблются в течение года от 15 до 8 кг, у взрослых животных — от 35 (летом) до 10 (весной). В среднем за первый год жизни лось съедает около 2 т, за второй год — около 4,5 г корма; средняя годовая потребность взрослого зверя 7 т.
Побеги лиственных и хвойных пород составляют около 57—58% веса всех кормов, съедаемых за год (у лосей-сеголеток Подмосковья побеги лиственных пород заняли 32, а хвойных 25 %), листья деревьев и кустарников 18—20 %,кора 10 %, травы 4—7 %, кустарнички 5% и грибы 3% (Калецкий, 1965; 1967; 1969). Следует оговориться, что это соотношение кормовых групп приблизительно и в различных районах колеблется.
Лесохозяйственному значению лося посвящено много работ. Было установлено, что лось прежде всего оказывает сильное влияние на естественное и искусственное лесовозобновление, причем в основном от него страдают сосна I и осина I—II классов возраста, молодняки дуба и некоторых других пород. Лось объедает боковые ветки молодых деревьев, обкусывает или ломает верхушку, обгладывает кору. Растения, лишенные верхушки или значительной части ветвей, часто погибают.
Выжившие экземпляры значительно отстают в развитии, становятся уродливыми. У более взрослых деревьев лоси обгладывают кору, обгладывают нижние ветки.
Размеры ущерба лесному хозяйству бывают весьма значительными. Так, но данным 330 лесхозов европейской части СССР, в которые в 1953—1955 гг. были разосланы анкеты, от лося особенно часто страдали леса со средним запасом сосны и осины от 4,1 до 7 л3 на 1 га и при более чем десятикратном преобладании осины. Значительный ущерб отмечен в лесах, имевших в среднем 5—6 м3 молодняков на 1 га при пяти-десятикратном преобладании осины (Динесман, 1959).
А. А. Козловский (1959) также использовал анкетный метод. Из 38 опрошенных лесхозов в четырех пострадало от лосей более 20 % площадей молодняков сосны, в семи лесхозах — от 11 до 20 %, в 20 лесхозах— от 1 до 10 %. Подрост сосны под пологом леса в 14 лесхозах лоси повредили более чем на 20 %, в остальных меньше.
В 18 лесхозах Татарии в 1953-1956 гг. лоси повредили 2,5 тыс. га сосняков, преимущественно I класса возраста, и до 3 тыс. га молодняков осины и дуба. Степень повреждения колебалась от 25 до 95 %. В Комаровском лесничестве Куйбышевского лесхоза к 1 января 1958 г. было списано 209 га безнадежных, потравленных лосем сосновых культур, на создание которых было затрачено 15,2 тыс. руб. (Асписов, 1959).
В Дарвинском заповеднике лоси сильнее всего повреждали (до 100 %) молодняк сосны с примесью осины и молодые сосняки, расположенные рядом с осинниками (Калецкая, 1959). В Брянской области почти на 90 % повреждались куртины молодых сосняков под пологом взрослого лиственного леса.
Еще в 50-х годах исследователи обратили внимание на два важных обстоятельства. Во-первых, сосняки I и II классов возраста с полнотой 0,8—1,0 страдали от лосей в основном по краям, общий процент повреждений не превышал 50 %, а часто был и меньше (Бородин, 1959; Калецкая, 1959). Во-вторых, общие размеры вредящей деятельности лося сильно зависели от относительной площади молодняков сосны. Например, если на одного лося приходилось в среднем менее 10 га молодняков, то размеры повреждений были значительными. В тех лесах, где на лося имелось 18—20 га и более молодняков сосны, их вредящая деятельность сказывалась гораздо меньше (Козловский, 1959).
Взгляды лесоводов и охотоведов на лесохозяйственное значение лося сильно расходятся. Не пытаясь дать анализа этой сложной проблемы, мы хотим обратить внимание на некоторые работы, свидетельствующие о том, что далеко не вся вредящая (с точки зрения лесоводов) деятельность в действительности бывает таковой.
Л. П. Никифоров и Л. А. Гибет (1959) показали, что в Карелии лоси, не причиняя существенного вреда возобновлению сосны, могут за несколько лет потребить 1—1,5 г веточного корма с 1 га. Они обнаружили признаки явного ущерба лишь в том случае, когда лоси съедали 2 г веточной массы с 1 га из имевшихся 5 г.
Группа сотрудников Дарвинского заповедника в течение ряда лет изучала влияние лося на сосновые молодняки. Средняя плотность населения лося в заповеднике в 1948—1964 гг. составляла 6,7 особи на 1000 га, достигая во второй половине зимы на небольших участках сосновых молодняков 20 особей.
При обследовании 911,4 га сосновых молодняков было выявлено, что подавляющее большинство молодняков I—III бонитетов (84,4%) повреждено в средней степени и лишь 4,5% — в сильной. Насаждения низких бонитетов повреждались слабо.
С увеличением возраста леса потравы в высокопродуктивных насаждениях снижаются, а сосны с возраста 25 лет лось совсем не повреждает.
Большая часть поврежденных лосем молодняков к моменту проведения исследований находилась в фазе сомкнувшегося жердняка. Не было обнаружено зависимости отпада и дифференциации древостоя от интенсивности повреждений. В поврежденных молодняках обнаружена тенденция к снижению дефектности.
Во всех насаждениях, поврежденных в слабой, средней и отчасти сильной степени, имелось свыше 400 перспективных деревьев на 1 га. Это позволяет при помощи соответствующих рубок ухода добиться получения к возрасту спелости полноценных насаждений. Подсадка или полная реконструкция требовалась только в насаждениях, поврежденных в сильной степени (Калецкая и др., 1968).
П. Б. Юргенсон (1968) считает, что из всех многочисленных случаев повреждения лосем различных лесных пород и типов насаждений во внимание должен приниматься только тот ущерб, который этот зверь наносит соснякам I—III бонитетов. До 14—16 лет, когда сосна повреждается лосем, имеется в 10—20 раз больше стволов на единицу площади,, чем необходимо для получения полноценного насаждения. Не всякое повреждение сосны I класса возраста вызывает ее гибель, она наступает только после того, как деревце окольцовано (редкие случаи). Даже после срезания лосем всех побегов молодая сосенка может оправиться. Сосна гибнет или теряет свою лесохозяйственную ценность, если лось обломает у нее вершину, когда дереву будет 10 лет и больше.
Специальными исследованиями установлено, что главные потери продукции в лесах вызваны не удовлетворением кормовых потребностей лосей, а падением скорости прироста поврежденных ими растений. Так, общая биомасса надземных частей подроста сосны и рябины в контрольных насаждениях составляла 181 кг/га (в сухом весе). Вредящая деятельность лосей в опытных насаждениях уменьшила этот показатель до 109. Однако звери использовали в пищу только 3,5 кг, причем на покрытие энергетических затрат организма пошло еще меньше — всего 1,4 кг. Остальная биомасса (68,5 кг/га) утеряна из-за падения скорости роста повреждения растений (Динесман и Шмальгаузен, 1967).
В целом на европейской территории СССР интенсивность вредной деятельности лося определяется соотношением лесосек и площади взрослых древостоев. Кормовая база лося зависит от общего количества молодняков сосны и осины, которые сосредоточены в основном на вырубках и гарях. Возобновление осины появляется преимущественно в подзоне хвойно-широколиственных и особенно широколиственных лесов. В остальных районах вырубки и гари возобновляются березой или молодняками коренных пород. Вследствие этого массовое повреждение лосем подроста сосны приурочено к широкой полосе лесов между Финским заливом и Ладожским озером, с одной стороны, и Уралом — с другой. Лоси сократили здесь валовую десятилетнюю продукцию подроста сосны почти в 2 раза (Динесман, Соколов, Шилов, 1971).
Влияние лесного хозяйства на лося огромно. Достаточно напомнить, что увеличение численности этого вида на европейской территории СССР, достигшее максимума к концу 50-х — началу 60-х годов, обязано в первую очередь массовым рубкам и омоложению лесов. И напротив, снижение прироста численности и даже упадок популяций, наблюдающиеся сейчас в ряде областей, вызваны тем, что на месте прежних вырубок и гарей образовались приспевающие и малокормные (для этого вида) леса.
На лося также влияют промежуточные рубки, сенокошение и выпас скота. Весьма велико, хотя и недостаточно изучено, воздействие осушения лесных земель. Они снижают площадь предпочитаемых лосем стаций, ухудшают их качество.
Интересно наблюдение Ширмахера (в передаче П. Б. Юргенсона, 1968) о том, что в заболоченных лесах лоси всегда были упитаннее и крупнее, чем в дренированных. Это объясняется и более высокой кормностью заболоченных угодий и тем, что лоси меньше страдают в них от носового овода.
Для охотничьего хозяйства лось — объект первостепенного значения. Его мясо обладает высокими вкусовыми качествами, содержит 22—24 % белков. Туша и пригодные в пищу органы составляют 60—65 % живого веса зверя. Ценным продуктом является и кожа, из которой выделывают высококачественную замшу, шьют прочную обувь, ею же обивают охотничьи лыжи. Ежегодно в СССР добывают около 35 тыс. лосей, что дает до 4—4,5 тыс. дм2 мяса и около 10 млн. 9 дм2 кожи.
Заготовки лося можно увеличить. Пока официально отстреливается 4—8 % популяции этого зверя, хотя в большинстве районов отстрел можно довести до 24—25 % (Банников. 1970). Однако при этих расчетах следует иметь в виду, что с одной стороны, большое число лосей гибнет от браконьеров, с другой стороны, уменьшается биологическая продуктивность части лосиных угодий. Вероятно, возможности увеличения добычи не так велики, как это может показаться, если исходить только из официальной статистики отстрела.
Заслуживает большого внимания необходимость совершенствования системы добычи лося с учетом половозрастного состава отстреливаемых животных. Практиковавшийся до последнего времени преимущественный отстрел крупных самцов привел к измельчанию некоторых популяций и сокращению темпов прироста стада. Оптимальное соотношение самцов и самок лося в природе должно составлять 3:4 или 2 : 3 (Банников, 1970 г.) Необходимо изымать из популяции и часть телят, которые к началу охоты могут давать до 80—90 кг мяса. Это позволит предотвратить бесполезные потери молодняка зимой (его падеж в некоторые зимы составляет 60—70 %) и выравнить половозрастную структуру стада. Стоимость лицензий на отстрел телят можно снизить в 2 раза по сравнению со стоимостью лицензий на отстрел взрослых.
Содержание в наших лесах максимально допустимого количества лосей будет способствовать комплексному ведению современного лесного хозяйства и получению наибольшей продукции с единицы лесной площади.
