. Тонкопалые суслики живут в норах с одним ходом, лишенных подземных связей, как и у других сусликов. Однако, занимая склоны барханов, описываемые убежища часто располагаются отдельными группами (из 5—15), напоминающими поселения сурков в горной местности.
В Таукуме развиты крупнобугристые пески, причем на соответствующем склоне песчаного бугра располагается группа нор, границами которой служат межбарханные понижения, покрытые полынно-солян-ковой растительностью. Количество нор в поселениях колеблется, достигая 30—40. Часто встречаются жилища, иной раз расположенные без всякой системы.
В Прибалхашье норы описываемого суслика, располагаясь на полого спускающихся склонах барханов, местами вплотную примыкают к поселениям большой песчанки, но их жилища можно отличить по ряду признаков. Входы в норы сусликов расположены друг от друга на значительно большее расстояние, чем у песчанок, и могут быть соединены лишь одиночными следами зверьков, поэтому легко проследить даже отдельные отпечатки их лапок. Входы нор этого зверька крупные и часто устраиваются под прикрытием кустарников — ари-стиды, джузгуна или саксаула. В отличие от поселений большой песчанки, норы этих сусликов размещаются в верхней части склона или реже на самом гребне бархана.
Роющая деятельность тонкопалого суслика во многом связана с характером добывания кормов. Многочисленные копанки, появляющиеся летом на местах обитания зверьков в связи с питанием подземными частями растений, изменяют микрорельеф и являются предшественниками настоящих нор. Они привлекают более мелких грызунов (тушканчиков, песчанок), представляют укрытие для жаворонков, чеканов, многих рептилий и беспозвоночных. Много временных нор появляется в пределах поселения в связи с выходом на поверхность молодых зверьков.
Количество убежищ находится в некоторой зависимости от характера рельефа. Наибольшее скопление их наблюдается в относительно узких межбарханных понижениях, которые являются в то же время наименее удобными для жизни суслика, поскольку он лишается здесь широкого обзора. Сокращение района обзора животные компенсируют увеличением числа нор.
Из многочисленных нор лишь некоторые могут иметь гнезда, так как иначе и нельзя объяснить наличие на каком-либо участке до 30— 40 нор при небольшой численности (2—3) ихобитателей.5 марта 1951 г. мы раскопали три норы тонкопалого суслика, которые кончились тупиком. В тот же день к вечеру закрыли 32 норы на двух поселениях, чтобы установить количество постоянных зимних нор, полагая, что в них зверьки находились в период прикопки. Через три дня суслики вышли из 5 нор, остальные 27, видимо, оказались временными, непригодными для жилья в зимний период. Результаты прикопок 495 нор в различные сроки показали, что обитаемость их равна 19,7%. Такой сравнительно небольшой процент постоянных нор приходится отмечать впервые для этого суслика, ведущего исключительно подвижный образ жизни, связанный с недостатком кормов.
Число нор, приходящееся на одного суслика, зависит от местообитания и в то же время от интенсивности выпаса на нем скота. При перевыпасе ухудшаются кормовые условия для грызунов и в связи с этим возрастает число нор на единице площади. Например, если в не-выпасаемых крупнобугристых песках на одного зверька приходится в среднем 1,6 норы на 1 га, то при перевыпасе, число нор возрастает до трех. Эти же показатели соответственно равны в мелкобугристых песках 2,0—2,6, в грядовых песках 2,9—3,8, в барханных песках 3,4— 6,2 и т. д. (Карулин, 1960).
Говоря об особенностях использования территории тонкопалым сусликом в местах усиленного выпаса скотом, Б. Е. Карулин (1960) отмечает, что в данном случае в поисках корма зверьки совершают большие передвижения и размеры кормовых участков возрастают во много десятков раз, в то время как число нор — всего лишь в два — три раза. Как полагает автор, высокая подвижность зверьков и трудность использования защитных нор должны способствовать увеличению их смертности от нападений хищников, что явится причиной снижения общей численности этих грызунов в районах выпаса скота.
Временные норы у тонкопалого суслика встречаются в разнообразных условиях, но чаще всего на участках сыпучего песка. Зверек пользуется ими весьма непродолжительное время — одну ночь или несколько дневных часов. Эти норы служат временным убежищем особям, далеко удаляющимся в поисках корма от своей постоянной норы. С понижением кормности угодий, количество таких нор возрастает. Максимум их может быть отмечен как в сильно закрепленных бугристых песках, бедных растительностью, так и на участках сыпучего песка. А. М. Беляев (1955), проводивший исследования в Южном Прибалхашье, указывает, что постоянные норы сусликов устраиваются на барханах, а временные — кормовые в долинах или в межбарханных котловинах. Доказательством, по его мнению, служит тот факт, что вспугнутые животные из долины обыкновенно бегут на барханы, где и прячутся в одной из нор, возможно, что постоянной. Наши мнения в этом расходятся. В Южном Кызылкуме (колодцы Дукой, Оспан-Кудук) и в некоторых районах Прибалхашья постоянные норы наблюдались нами в широких межбарханных понижениях с супесчаной и лёссовидной почвами. Временные были приурочены к открытым склонам барханов, где располагались у одиночных кустов аристиды. Там же обычно прятались потревоженные особи, прибежавшие снизу.
Ход норы обычно имеет больший диаметр по вертикали (20 X Х15 см), но при самом выходе на поверхность он засыпается песком так, что остается вытянутое в горизонтальном направлении отверстие, через которое суслику приходится заползать в свою нору. Глубже одного метра, где песок менее сыпучий, стенки подземных ходов прочные. По мере удаления от входного отверстия они постепенно суживаются и у гнездовых камер достигают минимума (8X8 см). В связи с этим посещение глубинной части норы зайцем-песчаником, лисицей — универсальными клещеносителями в песчаной пустыне, становится затруднительным, что имеет существенное санитарное и биоце-нотическое значения, так как при этом создается условие наименьшего контактирования между хозяевами норы и их сожителями и встречи их с врагами. По этой же причине укрывающиеся в норах тонкопалого суслика домовые сычи держатся на небольшой глубине, часто в пределах первого колена норы, которым довольствуются степные черепахи, ушастые ежи и другие посетители подземных убежищ. Все это заставляет считать данный отрезок норы важным в биоценотиче-ском отношении.
Некоторые подземные ходы чрезвычайно узкие (5—6 еле в диаметре) и они, видимо, принадлежат молодым сусликам и не используются взрослыми особями, в чем, между прочим, и выражена некоторая сезонность использования зверьками глубинных участков норы, поскольку активный период жизни молодых приходится на небольшой отрезок летнего времени.
Ранней весной при высоком снежном покрове (20—30 см) норы резко выделяются, так как в это время животные выбрасывают на поверхность некоторое количество песка. Снег у отверстия норы уплотняется от постоянного хождения зверька, образуется лед толщиной 3—4 см и крепко примерзает к почве. Слой льда уходит в нору на глубину 15—20 см и постепенно опускается по мере дальнейшего таяния снега, не оказывая, однако, заметного влияния на температурный режим в ее глубинных частях.
Норы на глубине 1—2 м имеют земляную пробку, которая почти никогда не промерзает и легко поддается рытью (раскупориванию) даже в самые сильные морозы. Пробка длиной в 2 м обнаружена в норе, раскопанной в конце февраля и в двух норах, вырытых в июле. Непрерывное хождение зверька исключает возможность закупоривания норы пробкой.
Норы часто бывают открыты и суслик постоянно поддерживает связь со всеми убежищами своего поселения не только летом, но и зимой. Летом он не ограничивается посещением лишь своих нор, а уходит далеко за пределы поселения.
По внутреннему устройству временные норы чрезвычайно просты: они имеют по одному выходу. Главный ход (протяжением 2— 4,5 м) направляется в глубь песчаного бугра более или менее горизонтально почти без всяких дополнительных отнорков. Таким норам часто предшествуют небольшие копанки (10—25 см глубиной), оставленные зверьками при добывании подземных частей растений. Встречаются также свежевырытые норы, которые при дальнейшем посещении сусликом постепенно углубляются, в них появляются боковые ответвления, всевозможные тупики, число которых колеблется, достигая на отдельных участках до пяти-семи. На долю прямых ходов без колен приходится около 65% подземных убежищ грызунов в условиях Южного Прибалхашья (раскопано 35 нор), 59,9% — в Туркмении (Коновалова, 1935). Постоянные же норы местами очень сложны, несмотря на то, что в песчаном грунте они не могут быть залиты водой, тем более, что наклон хода бывает небольшой, особенно, если верхний слой почвы относительно уплотнен (Коновалова, 1935).
Сложность постоянных нор связана со свойством грунта: рыхлый песок в любое время года хорошо поддается рытью. Такая архитектура в подземном строении норы имеет весьма важное защитное значение, являясь надежным укрытием от врагов. Ни разу не удавалось выкопать из норы суслика, который всегда оставался в ходах или от-норках, плотно забитых земляной пробкой. Почти никому не приходилось довести раскопку норы до конца вследствие потери хода, засыпавшегося песком или из-за обвала песчаного грунта (Виноградов, 1935; Беляев, 1955). Общая длина хода достигает 4,5—5,0 м, глубина первого колена — 0,5—1,5 м. От основного хода ответвляются боковые, ведущие к слепым отноркам или к гнездовым камерам, которые в песках отличаются большой глубиной залегания (1,3—3,5 м), где микроклиматические условия претерпевают наименьшие колебания, а температура в любое время года остается положительной. Эти камеры, часто круглой формы (15X16 см), предназначены для вывода молодых и их воспитания, дальнейшего использования в качестве укрытий от всевозможных врагов и неблагоприятных факторов внешней среды. Никакой гнездовой подстилки нами не найдено. При раскопках нор в начале марта обнаружены лишь в небольшом количестве семена джузгуна, саксаула, стебли аристиды, коробочки и стебли песчаной осоки, которыми зверьки обычно и питаются.
Сохранность нор тонкопалых сусликов зависит от места их расположения, в частности от грунта. Норы, вырытые в такырообразных межбарханных понижениях или среди зарослей черного саксаула, сохраняются на протяжении более пяти лет. В этом мы убедились в результате повторных обследований поселений этих грызунов в саксаульниках Южного Прибалхашья. На склонах закрепленных песков норы использовались в течение двух-трех лет, но в барханных песках они исчезали на второй же день после их появления. Часто жилые норы засыпались песком в течение 2—3 ч, а зверьки выходили по свежевырытому ходу, расположенному рядом со старым или на противоположном склоне бархана. Роющая деятельность тонкопалых сусликов в связи с устройством нор, особенно в барханных песках, не подлежит никакому учету, тем более, что выбросы песка около норы не сохраняются. Имеющиеся в литературе данные по этому вопросу, видимо, весьма приблизительны. Ю. Ф. Сапоженков (1965) подсчитал, что, судя по выбросам около входа, тонкопалый суслик при рытье и чистке норы выбрасывает до 100 кг песка. На площади 1 км2, где имеется около 2500 нор этого грызуна, выбрасывается на поверхность не менее 250 т песка. Кроме того, роющая деятельность сусликов развита в связи с выкапыванием корневищ песчаной осоки и других растений. Среднее количество прикопок, сделанное одним сусликом за сутки, равно 164 (Карулин, 1960). Подземными частями растений тонкопалый суслик кормится более 6 месяцев. В течение этого времени каждый зверек сделает не менее 30 тыс. копок. При средней численности 6,2 зверька на 1 га (на крупно- и мелкобугристых песках, не используемых под выпас) за весь период кормления подземными частями растений число копок составит 186 тыс., что будет соответствовать 26040 кг песка (Карулин, 1960). Эта деятельность сусликов несомненно способствует дефляции песков.
