Паразитофауна серого сурка изучена относительно хорошо лишь в местах распространения чумы. Но и здесь это относится лишь к блохам и иксодовым клещам. В то время как вши и внутренние паразиты — гельминты и простейшие повсеместно изучены довольно слабо.

В Казахском нагорье (Кошубай, Темирши, Вахты) мы обнаружили на сурке больше всего блох Oropsylla silantlwi, меньше — Pulex irritans и единично другие виды. Массовыми паразитами оказались клещи Hirstionyssus blanchardi, Ixodes crenulatus, из гельминтов — Ctenotaenia marmotae и Citellina sp. (Гвоздев, Капитонов, 1966 б), а из кокцидий — Eimeria sp. Все эти паразиты (кроме Hi. blanchardi) найдены нами и в Калбинском Алтае.

В Южном Алтае (Корзинкина, 1935) у сурка паразитируют: блоха Oropsylla silantiewi (Лавровский, Шатас, 1956; Васильев, Горбачев, 1961), а из гельминтов цестоды и нематодыAscaris tarbagan и Citellina dispar (Бажанов, 1953), а в Кошагаче — личинки подкожного овода (Юдин и др., 1964).

Продолжить чтение →

В Казахском нагорье, Калбинском Алтае и на Тарбагатае в питании с сурком конкурируют степная пищуха, иногда обитающая на склонах (даже каменистых) в поселениях сурка, и немногочисленные теперь архар и косуля. Существеннее в скалистых местах и возле россыпей конкуренция полевки Стрельцова, а на юге Казахского нагорья и на плато Укок (Алтай) еще монгольской и даурской пищух, особенно в годы их массового размножения. Многие растения, обнаруженные нами в запасах полевки Стрельцова, поедаются сурком. В Калбинском Алтае местами существенна конкуренция длиннохвостого и краснощекого, а на Тарбагатае — среднего сусликов. Однако наибольший урон пастбищам сурков наносит скот, особенно овцы. Они не только вытаптывают и поедают растительность, но частыми тревогами заставляют сурков иногда временно уходить в малоблагоприятные, но более спокойные места.

Продолжить чтение →

В Казахском нагорье местообитания сурка разнообразны. В центральной части нагорья в горах Кошубай и Те-мирши сурки, начиная с высоты около 1000 м, встречаются повсеместно от плоских, иногда широких и волнистых, днищ долин до крутых (до 50°), скалистых склонов и трапповых обрывов у самого гребня гор, но в основном в нижней части пологих и умеренно крутых (10— 30°) скатов преимущественно северной, западной, реже восточной и южной экспозиций (рис. 80). Грунт редко мелкоземлистый (лишь местами на днищах долин) и обычно очень каменист, часто почти сплошь состоит из щебня и более крупных камней разного размера и конфигурации. Реже норы устроены среди задернованных частично или полностью глыбовых россыпей на конусах выноса распадков и у подножья трапповых обрывов привершинной части гор, а также в расщелинах скал и останцов. Из горных пород более благоприятны суркам кварциты, порфириты, порфиры, а также туфы, а наименее — граниты.

Продолжить чтение →

В Кызылрае (Казахское нагорье) у самки, добытой при раскопке норы 3 апреля (до первого появления зверьков), были уже эмбрионы длиной 23,5 мм, у другой — от 18 апреля (дней через 10 после выхода), они достигали 77 мм (А. Афанасьев, 1947). Следовательно, самки оплодотворены после спячки, но до выхода из нор, и это вовсе не требует для своего объяснения наличия латентной стадии, о которой писал указанный автор.

Сразу по выходе сурков из нор наблюдались их оживленное поведение, преследование самцами самок. У самца, добытого 3 апреля из неоткрытой норы (вместе с беременной самкой. — В. К.), семенники имели буро-красный цвет, длину 33,0 мм и толщину 15 мм, у другого (от 5 мая) длина семенников была 29 мм, толщина 13,5 ММ, Оживленное поведение и большие размеры семенников не противоречат мнению, что гон происходит (по крайней мере частично) до выхода сурков из нор после спячки. Молодые сурки в Кызылрае впервые появляются из нор, по-видимому, в конце мая, так как 15 мая они еще не выходили, а 6 июня наблюдались уже почти около каждой норы.

Продолжить чтение →

Для Казахского нагорья литературные данные отсутствуют. В горах Кошубай, Темирши и Вахты из 39 добытых в конце июня — начале июля сурков самцы составляли 38,4%, самки — 61,6%, а среди молодых (20 экз.) — соответственно 35 и 65%. Причины сильного преобладания самок неясны. Вероятно, это следствие большей активности закончивших недавно лактацию взрослых самок, а может быть и результат недостатка материала.

Для Алтая, Саура, Тарбагатая и Джунгарского Алатау данных нет. Лишь для последнего некоторые сведения по нашей просьбе собрал А. Бекенов. Из 48 сурков различных возрастов, отловленных с 27 мая по 21 сентября, было 27 (56,2%) самцов и 21 самка (43,8%), а среди 30 взрослых сурков 17 (56,6%) оказались самцами и 13 (43,4%) самками.

Продолжить чтение →

Для Казахского нагорья сведения об убежищах сурка имеются лишь у А. В. Афанасьева (1947). По данным этого автора, в горах Кызылрай норы располагаются группами от пяти-шести (на площади около 100 м2) до 200 (на площадке 350 X 250 м), встречаются и более крупные их скопления. Входы чаще находятся в 10— 15 м друг от друга, под кустом, крупным камнем, но нередко и открыто. Они обращены обычно на север или северо-восток, реже — на северо-запад. Зимовочные норы, в сравнении с летними, имеют более крупные выбросы, большее число отверстий, а также торные тропинки, ведущие к ним. Раскопанная в апреле одна из нор имела общую длину ходов не меньше 30 .и, входных отверстий было пять (бывает больше); гнездовая камера с сурками располагалась на глубине 270 см. Площадь наибольшего бутана равна 40 м2, высота 60 см. Зимовочные норы составляют лишь одну шестую или десятую часть от их общего числа.

Из двух раскопанных летних нор одна имела общую длину 3,5 м, другая — 14,5 м, входных отверстий одно и два, их диаметр 18×22 см и 20X30 см (как и в зимовочной), число камер чо две, глубина их залегания (потолка) 90 и 145 см в первом убежище и 110 и 190 см во втором. Размеры наибольшей камеры каждого убежища 50X55 и 70X70, а наибольшая высота 47 и 45 см. Другие две камеры имели высоту 35 см и были гораздо меньших размеров.

Продолжить чтение →

Поведение. Тонкопалый суслик активен круглый год. По типу подвижности этот зверек близок к другой жизненной форме грызунов пустынь — тушканчикам. Методом тропления после дождей установлено, что он в поисках корма уходит от норы на расстояние до 800—1000 м. Потревоженные и преследуемые человеком особи могут бежать до 20— 30 мин и совершать переходы до 3 км. Наземная активность этих грызунов зимой, в связи с добыванием корма, почти не прекращается. Отсутствие кормовых запасов на зиму заставляет их выходить на жировку в самую неблагоприятную погоду, поэтому разница в дневной активности в различные сезоны года выражена сравнительно слабо.

Эти суслики почти всегда держатся по одному. Групповые встречи молодых зверьков отмечались в период выхода их на поверхность; в очень редких случаях суслята находились у нор вместе со взрослой самкой.

Продолжить чтение →

Полевые признаки. Среди других тянынанских сурков описываемый зверек во второй половине лета выделяется очень темной, почти черной окраской спины, боков и головы, резко отграниченной от светло-охристой груди, горла, боков шеи и нижней части головы. Хвост и огузок частично или полностью при этом могут быть рыжими (невылинявшими); ближе к середине лета так же иногда бывает окрашена и голова. Из-за отблеска волос на ярком солнце сурок издали кажется иногда серым.

В первую половину лета спина, бока, голова, уши — светло-бурые, а ближе к середине лета — ржаво-рыжие, а грудь, голова и низ головы — белесые, очень светлые. Следует учитывать и цвет грунта в местах наблюдения. При норении в меловых породах от осевшей на шкуре пыли зверек выглядит весь очень светлым, белесым, а при красном грунте — темно-красным, очень похожим на длиннохвостого сурка.

Продолжить чтение →

В нижнем поясе обитания на северном склоне центральной части Киргизского хребта (1200—1300 м над ур. м.) длиннохвостый сурок выходит из нор после спячки в середине марта (Кузнецов, 1948). В это время еще довольно много снега и зверьки в первую неделю — полторы мало активны. В ур. Большая Ширкотия (низкогорья Калининского района Киргизии у границ с Казахстаном) сурки в 1941 г. до 25 марта были мало активны, хотя уже поедали корм, о чем свидетельствовали и их свежие экскременты около нор. 30 марта эти зверьки уже довольно долго кормились в зарослях урюка и шиповника на южном склоне в 30— 40 т от своих нор. В дальнейшем активность их увеличилась. Во второй декаде апреля они показывались там из нор очень рано и встречались на поверхности весь день до заката солнца, а 10 апреля один сурок кормился даже ночью при свете луны (В. Н. Беляев и А. А. Слуд-ский, устное сообщ.). В мае в низкогорных местообитаниях днем бывает настолько жарко, что сурки в середине дня уходят в нору.

Продолжить чтение →

Голос серого сурка наиболее сходен с таковым байбака. Обычный крик (при виде человека) двусложен и звучит как высокое звучное «купйк-купйк», слышимое в горах, по Р. П. Зиминой (1953), на расстоянии в 500—700 м. Выражая неудовольствие, серый сурок издает высокий, несколько гнусавый звук, напоминающий крик галки. При злобе (например, защищаясь) он рычит сходно с собакой, при болевом ощущении пронзительно визжит (подобно поросенку), ласкаясь к человеку или желая получить корм, зверек часто негромко гогочет «ко-ко-ко-ко», взмахивая при этом хвостом вверх. При внезапной близкой опасности (заметив собаку, лисицу и т. п.) издает короткую трель из быстро следующих звуков «купйк-купйк» или (при виде беркута, грифа) — одиночное резкое «купйк». Это описание криков зверьков относится к суркам Казахского нагорья и Тарбагатая. Замечено, что в Новосибирской области и Заилийском Алатау крик его более звучен и ниже тоном, чем в Казахском нагорье.

Продолжить чтение →