Когда я рассказываю о том, как после рождения сына забрал домой плаценту и на следующий день подал ее к столу в виде паштета из его плоти, слушатели либо просто не верят, либо в ужасе отшатываются от меня как от каннибала. В моем словаре это слово трактуется как человек, который ест человеческое мясо и животное, которое ест особей собственного вида.
Полагаю, что формально я могу именоваться каннибалом, однако чувствую огромную разницу между собственной ситуацией и историческими примерами каннибализма с участием туземцев с продетыми в нос косточками, варивших в котлах несчастных миссионеров и белых охотников. Продолжить чтение