Умеренность — вот лучший пир. — За санями. — Веселый поход. — Прекрасная погода и виды ей под стать.— Разводья на морском льду. — Невиданный ураган. — Склады разгромлены, морской лед унесен.— Термометр пробит камнем. — Утрата мареографа. — Сооружение гидросаней. — "Картодиаграмма" урагана. — Памятка наблюдателям. — Солнце пригревает.

Потребовался всего один день после возвращения из похода, чтобы мы втянулись в привычный ритм жизни, и он напоминал о себе только возросшими аппетитами и стремлением есть сахара значительно больше, чем это полезно. Впрочем, нас вскоре и вовсе отвернуло от сладкого, камнем ложившегося на желудок.

После нескольких дней отдыха Кемпбелл предложил мне сопровождать Левика, Дикасона и Браунинга в походе за оставленными санями. Восьмого августа мы вышли из залива, взяв с собой только спальные мешки, а из еды — немного сухарей и шоколада для ленча. По первоначальному замыслу мы должны были идти со вторыми санями, поставив их на железные полозья. Битых три часа их терли наждаком и парафином, и все только для того, чтобы убедиться, что сани надо сначала укоротить, а потом уж ставить на полозья. Мы отложили это занятие на другое время, взвалили мешки на -плечи и пошли. Продолжить чтение →

Подготовка пеммикана. — Пожарная тревога. — Колосники в трубе. — «Двухпалубник». — Железные полозья — большое подспорье на морском льду. — Экипировка. — Старт на запад. — Мыс Пенелопе.— Труднопроходимая бухта Рилей. — Прекрасные виды. — На лыжах — и то две мили в день. — Возвращение с мыса Вуд. — Концерт в пещере Эбби. — Тюлени Уэдделла. — Зона покоя. — Метели задерживают Левика на леднике Уорнинг. — Вылазка на ледник в конце месяца. — Мы едва не потеряли кухню. — Буря с метелью. — Бегом на мыс Адэр.

В первые дни сентября мы подготавливали сани и развешивали продукты для предстоящей вылазки на западный берег залива Робертсон. Рацион был примерно тот же, что и в тренировочном походе, но подготовка его требовала гораздо больше времени, потому что теперь с собой брали провизию на шесть недель. Самой трудоемкой операцией, как и в прошлый раз, было размалывание сухарей для супов. И все же эта кропотливая работа не шла ни в какое сравнение с подготовкой пеммикана. На фабриках пеммикан в жидком или полужидком виде заливают в круглые жестяные банки весом от 12 до 14 унций и герметически запаивают. Мы решили взять с собой 84 фунта пеммикана, то есть надо было открыть и опорожнить около ста банок. Делалось это тонким консервным ножом с металлической ручкой, и к концу наши руки покрылись порезами, словно от острого тростника. Еще хуже то, что и ладони у каждого были поранены, и кровь из ранок, как ни старайся, попадала в пеммикан. Нашим рекордным достижением, засеченным по часам, висевшим в хижине, было семнадцать банок на двоих за четверть часа. И это при том, что надо было открыть банку, скалкой вытащить полузамерзший пеммикан, разрубить его секачом, выбросить пустую жестянку в кучу у хижины. Секачом служил длинный нож для разделки мяса, в рукоятке которого просверлили дырку, вставили в нее гвоздь и прибили к деревянной доске. Секач действовал по тому же принципу, что нож для резки табака: одной рукой поднимаешь нож, второй — подкладываешь пеммикан на доску. Продолжить чтение →

На ледник Сэр-Джордж-Ньюнс. — Ветры. — Восхождения в финеско не рекомендуются. — Посещение гнездовий на острове Дьюк-оф-Йорк. — Кладки яиц на мысе Адэр. — Птичник Кейзи. — Воздушные пираты. — Работа на острове Дьюк-оф-Йорк. — Поход на мыс Пенелопе. — Снежные буревестники.— Возвращение Кемпбелла на мыс Адэр.— Усыновление в семействе тюленей Уэдделла. — Окончание последнего санного похода

Нам хотелось максимально использовать время, пока можно было доверять льду в заливе, и Кемпбелл вскоре отправил еще одну группу на съемки местности. Двадцать восьмого октября Левик, Браунинг, Дикасон и я вышли с мыса Адэр в район ледника Сэр-Джордж-Ньюнс. На лед спустились без всяких происшествий и, без труда проделав по идеальной для железных полозьев ледяной поверхности двадцать две мили, вечером разбили лагерь под ледяной стеной глетчера. Морской лед вокруг палаток был усеян камушками диаметром до полудюйма, унесенными, наверное, с морен ледника ветром. С какой же силой и постоянством он, очевидно, дул! К югу от лагеря ледник круто возносился вверх каскадом ледопадов, к западу утесы достигали высоты 3000—4000 футов, в одном месте их разрывало узкое ущелье, по которому тек маленький ледничок, вливавшийся в главный около его фронта. Длинный гребень морены свидетельствовал о том, что когда-то ледник Ньюнса вдавался в залив Робертсон значительно глубже, то есть простирался дальше на север. Продолжить чтение →

На северных возвышенностях.— Кладбище тюленей.— Вылазка на юг.— Ветер с плато.— Морские раковины высоко над морем.— Буря удерживает нас в палатках.— Починка порванных палаток в трудных условиях.—Две недели одноразового питания.—Снова буря и снова неприятности.— Первый убитый тюлень.— Я ведаю продуктами.— И снова буря.— Мы переносим лагерь и начинаем готовиться к зиме

Седьмого февраля Кемпбелл, Абботт, Дикасон и я пошли знакомиться с островом — впоследствии мы назвали его Инекспрессибл (Неописуемый (англ.).—Прим. перев.),— у берега которого находилось Убежище Эванс. В этот же день мы убили тюленя, освежевали его и таким образом пополнили наши скудные запасы.

Самая северная из бухточек, образующих Убежище Эванс, прижимается к пляжу из огромных гранитных валунов, отполированных морем до округлости. Круглые эти скалки возвышаются до 50 футов над морем и служат бесспорным свидетельством того, что перед нами поднятый пляж, то есть участок суши, поднявшийся сравнительно недавно. Пляж постепенно спускается до уровня моря и ниже, бухта во внутренней части очень мелкая. По всей длине она обрамлена абсолютно ровной ледяной платформой, достигающей в самом широком месте 200 ярдов. Эта так называемая приливо-отливная платформа находится между отметками малой и полной воды и образуется в холодное время года. К моменту нашего возвращения ледяной покров платформы под воздействием солнечных лучей стал рыхлым и ноздреватым. На пляже бросалось в глаза изобилие сухих морских водорослей, лежавших выше обычной отметки воды и скорее всего принесенных сильным восточным штормом, взбаламутившим воды бухты. Водоросли впоследствии сыграли очень важную роль в нашем благоустройстве на зиму. Продолжить чтение →

Охота на тюленей и пингвинов.— Сокращение рациона сухарей.— В бурю ставим палатку.— Роем пещеру.— Ворвань в рационе.— Первая лампа для чтения.— Дни рождения.— Раздача сухарей.— Достоинства недосушенных сухарей.— Жеребьевка в Антарктике.— Непрекращающиеся ветры.— Переселение в пещеру.— Черная суббота.— Крушение палатки Левика.— Ночь страданий

Хорошо, что мы перенесли лагерь, воспользовавшись кратковременным затишьем,— оно продолжалось всего лишь несколько часов, а затем снова задул сильный западный ветер. Но мы уже понимали, что не можем откладывать заготовительные работы из-за ветра, дующего с плато, и 1 марта, не обращая на него внимания, занялись охотой. Она была сравнительно удачной — за день убили, освежевали и заложили в склады двух тюленей и восемнадцать пингвинов,— и все же мы убедились в том, что заготовить на зиму достаточно мяса будет нелегко. Работать пришлось на пронизывающем ветру в заношенной до дыр и не защищающей от холода одежде, и все обморозились. Мы настолько ослабели после двухнедельного отсиживания в палатках на одноразовом питании, что с трудом прошли около мили.

До этого времени я еще не установил окончательно зимний рацион, но мы решили, пока не обоснуемся на зиму, не трогать основные запасы и обходиться продуктами, взятыми в санный поход. Пришлось норму сухарей уменьшить с восьми — таков был санный рацион — до одного в день и вовсе отменить такие лакомства, как сахар, шоколад, изюм… В этот переходный период дневной паек каждого состоял из смеси половинной порции мяса и пеммикана, жидкого какао и одного сухаря. Оставалось только мечтать, что, когда наступит зимняя ночь, можно будет наесться досыта. Продолжить чтение →