При невозможности удовлетворения сенсорных потребностей в необычных условиях активизируются процессы воображения, которые определенным образом воздействуют на образную память. Один из испытуемых после сурдокамерного эксперимента рассказывал: "В первую ночь я отметил некоторые, я бы сказал, романтичные образы. В частности, с койки в верхнем зеркале отчетливо представилось смотровое окно — такой черный овал. В нем два отверстия, в которых освещены два глаза (снизу серпики света). И на вас смотрит какая-то маска с глазами. Глаза чуть светятся. Фантомас или… что-то близкое к русскому народному фольклору". В условиях сурдокамеры испытуемые начинали "видеть" в салфетках, комках ваты реальные причудливые образы животных. Не исключено, что появлению "космической мыши" у космонавтов В. Лебедева и А. Березового к концу полета на орбитальной станции "Салют-7" способствовала длительная сенсорная недостаточность. Находясь на связи с Центром управления полетом, они рассказывали, что после разгрузки грузового транспортного корабля они работали у пульта номер один — осуществлялась ориентация комплекса. Неожиданно прямо перед собой они увидели мышь. Она находилась у дальнего вентилятора. Острая мордочка, длинный хвост. Космонавты от неожиданности замерли: ничего подобного за время полета они не видели. "Может быть, ее прислали с "грузовиком"?" — нарушил молчание Березовой. "О ней ничего нет в описи…" — ответил Лебедев. "Мышью" оказалась салфетка, которая попала на решетку вентилятора и сжалась в комок 187.
О том, что в условиях сенсорной недостаточности начинает усиленно работать воображение, говорят и эксперименты Ц. П. Короленко188. Испытуемым в обычной обстановке, а затем в условиях Крайнего Севера предъявлялись незаконченные рисунки, которые нужно было дорисовать. В условиях относительной сенсорной недостаточности отмечалось субъективное облегчение выполнения этой задачи. Объективно же фиксировалось уменьшение времени ее выполнения. При чтении художественной литературы воображение у ряда лиц непроизвольно воссоздавало образы настолько ярко, "будто прокручивается кинофильм". Представление о том, как оживают образы в процессе чтения, можно получить из рассказа М. Булгакова: "И все-таки книжку романа ("Белая гвардия".- В. Л.) мне пришлось извлечь из ящика. Тут мне начало казаться по вечерам, что из белой страницы выступает что-то цветное. Присмотревшись, щурясь, я убедился в том, что это картинка. И более того, что картинка эта не плоская, а трехмерная. Как бы коробочка, и в ней сквозь строчки видно: горит свет и двигаются в ней те самые фигурки, что описаны в романе… С течением времени камера в книжке зазвучала. Я отчетливо слышал звуки рояля… И вижу я острые шапки, и слышу душу раздирающий свист. Вот бежит, задыхаясь, человек. Сквозь табачный дым я слежу за ним, я напрягаю зрение и вижу: сверкнул сзади человека выстрел, он, охнув, падает навзничь, как будто острым ножом его ударили в сердце. Он неподвижно лежит, и от головы растекается черная лужица…" Описанные феномены относятся к эйдетизму189. В наших экспериментах в условиях сурдокамеры воспроизводимые образы в процессе работы воображения достигали большой степени яркости и проецировались вовне. Один из испытуемых так описывал свои переживания: "Острые моменты в жизни вспоминаются ясно, а также те моменты, которые я в обычной жизни, может быть, никогда бы и не вспомнил. Иногда стараешься избавиться от этого и вдруг — раз, наплывает. Образы родственников всплывали неожиданно ясно. Представляю так, как будто сейчас стоят передо мной". Другой испытуемый, врач, сообщил, что "при воспоминании отчетливее видишь лица людей, больше деталей, ярче, больше красок".
В. И. Мясников наблюдал у находившегося в сурдокамере корреспондента очень яркие зрительные и слуховые представления, которые при совместном обсуждении были расценены нами как эйдетические. Тот записал в своем дневнике: "Итак, как я себя чувствую? Временами доволен, временами тоскливо. Какая-то внутренняя настороженность, которая проявляется в том, что все время прислушиваюсь… При этом хорошо вспоминаются знакомые мелодии. Они иногда помимо воли лезут в уши. Слушаю прелюдии Рахманинова, музыку Брамса, Равеля… и, разумеется, мощного Бетховена. Такого чистого Бетховена я давно не слышал… Вдруг отчетливо увидел всю обстановку Большого зала консерватории и даже услышал голос женщины-конферансье". Особой яркости его представления достигли тогда, когда он "увидел", как на лесоразработках падающим деревом задавило человека. "Поразила яркость представления шума работающей пилы и треска падающего дерева".
Динамика активизации воображения и переход вспоминаемых образов (представлений) в эйдетические, сопоставимые по яркости с непосредственно воспринимаемыми образами, особенно убедительно выступили в специально поставленном нами эксперименте.
Одному из испытуемых было предложено в часы, отведенные для занятий физическими упражнениями, оставаться с наложенными электродами в кресле и, не двигаясь, мысленно "проигрывать" привычные для него комплексы физических упражнений (плавание, гимнастика, бег и т. д.) с одновременным воображением не только движений, но и всей ситуации физических занятий. По мере увеличения времени пребывания в сурдокамере при регистрации физиологических функций выяснилось, что частота пульса и дыхательных движений по своему характеру все больше стала приближаться к показателям, характерным для реальных физических нагрузок, которые в воображении "проигрывались" испытуемым. В отчетах он сообщал, что после "физических упражнений" он теряет в весе от 100 до 130 г за каждый сеанс. На седьмые сутки эксперимента он отказался от проведения таких сеансов. По выходе из сурдокамеры он объяснил свой отказ тем, что яркость представлений окружающей обстановки "физических занятий" очень резко возросла, это вызвало у него опасения за свое психическое здоровье и сомнения в возможности доведения эксперимента до намеченного программой срока.
Появление ярких образов, спроецированных вовне, отмечают и зарубежные исследователи. Так, один из испытуемых "видел" ряд маленьких желтых людей в черных кепках с открытыми ртами; другой — процессию белок, марширующих по снежному полю с мешками через плечо; третий — "обнаженную женщину, плавающую в пруду". Четвертый наблюдал "ленты рисунков", которые развлекали и восхищали его в условиях монотонности, причем эти "живые картинки" могли до некоторой степени контролироваться им. В экспериментах с погружением в воду один из испытуемых утверждал, что он "видел" поле ядовитых золотых грибов, на ножке одного из которых отражался солнечный свет.
Эйдетические представления возникают и у спелеологов при нахождении в пещерах. М. Сифр пишет: "Я видел перед собой море и синее небо, многолюдные пляжи, тысячи мужчин, женщин, детей… В глубине пропасти совсем рядом со мной возникало видение кораллового рифа" 190.
Зрительный эйдетизм обычно свойствен детям, которые часто не только мысленно представляют предметы, но и ясно видят то, что вспоминают. Один мальчик (13 лет) говорил: "Подумаю и вижу наружу". Эйдетизм у взрослых часто служит опорой в художественном творчестве.
И. А. Гончаров писал о процессе творчества: "…лица не дают покоя, пристают, позируют в сценах, я слышу отрывки их разговоров — и мне часто казалось, прости господи, что я это не выдумываю, а что это все носится в воздухе около меня и мне только надо смотреть и вдумываться" 191.
Английскому художнику Д. Рейнольдсу для создания портрета нужен был только один сеанс работы с оригиналом. В дальнейшем он работал по памяти. "Когда передо мной являлся оригинал,- объяснял художник,- я рассматривал его внимательно в продолжение получаса, набрасывая время от времени его черты на полотно; более продолжительного сеанса мне не требовалось. Я убирал полотно и переходил к другому лицу. Когда я хотел продолжить первый портрет, я мысленно сажал этого человека на стул и видел его так ясно, как если бы он был передо мной в действительности; могу даже сказать, что форма и окраска были более резкими и живыми. Некоторое время я вглядывался в воображаемую фигуру и принимался ее рисовать; я прерывал свою работу, чтобы рассмотреть позу, совершенно так же, как если бы оригинал сидел передо мной, и всякий раз, как я бросал взгляд на стул, я видел человека"192. Если кто-нибудь из посетителей студии случайно оказывался между пустым креслом и художником, тот обращался с просьбой отойти в сторону, чтобы не заслонять "натурщика".
Композитор Гуно свидетельствовал: "Я слышу пение моих героев с такой же ясностью, как я вижу окружающие меня предметы, и эта ясность повергает меня в блаженство… Я провожу целые часы, слушая Ромео, или Джульетту, или фра Лоренцо, или другое действующее лицо и веря, что я их целый час слушал" 193.
И. П. Павлов на "Клинической среде" 9 сентября 1935 г. трактовал эйдетизм как преобладание первой сигнальной системы над второй. Появление эйдетических представлений в условиях сенсорной недостаточности, по всей вероятности, связано со сложной перестройкой динамики взаимодействия первой и второй сигнальных систем. В этих условиях вспоминаемые образы не конкурируют с образами реальной действительности. "Мечтать образами, — писал И. М. Сеченов,- как известно, всего лучше в темноте или в совершенной тишине".
По нашему мнению, усиленное воображение с извлечением из арсеналов памяти ярких, красочных образов, доходящих до эйдетических представлений, является защитной, компенсаторной реакцией в условиях монотонной среды. Эти яркие представления в какой-то мере компенсируют сенсорные ощущения, характерные для обычных условий, и позволяют человеку сохранять психическое равновесие в течение длительного времени. Этот вывод подтверждается и самонаблюдениями людей в экстремальных условиях. Полярник В. Л. Лебедев пишет: "Одно из открытий, которое человек может сделать в Антарктике,- это открытие ценностей воспоминаний. Воспоминания в жизни, надолго лишенной событий и впечатлений, обладают большой силой воздействия. Память, как горб верблюда, оказывается хранилищем пищи, в данном случае необходимой для поддержания высокого духа. Яркие и приятные воспоминания тонизируют… Воспоминания и умения — единственные реальные богатства, которые можно взять в Антарктику".Будучи вначале управляемыми, вызываемыми по собственному желанию, эйдетические представления с течением времени на этапе неустойчивой психической деятельности могут выходить из-под контроля актуального "я", становиться навязчиво статичными или проявляться в виде динамично развивающихся сцен. Большинство зарубежных авторов оценивают эти необычные психические состояния как галлюцинации.
В условиях экспериментальной сенсорной депривации в опытах Девиса шесть здоровых испытуемых "с верой" и "без веры" в подлинность воспринимаемого "видели" такие галлюцинаторные сцены, как игра в баскетбол, плавание, фрагменты картин, воду, текущую капля за каплей, и т. д. Галлюцинаторные феномены, по данным американского исследователя Хоти, наблюдались не только в условиях сурдокамер, но и у летчиков, проходивших исследования в имитаторах космических кораблей. Один из летчиков во время эксперимента "увидел" телевизор, плавающий в состоянии невесомости, а среди пультов управления — какие-то незнакомые лица. Одного из пилотов охватил панический ужас в конце "полета", когда на его глазах приборная доска начала "таять и капать на пол". Третий пилот во время эксперимента стал кричать: "Очень жарко в кабине! Уберите телевизор! Он становится коричневым! Выключите его быстрее, становится жарко как в аду!" Попытки экспериментатора убедить испытуемого, что его беспокойство необоснованно, так как телевизор работает нормально, оказались тщетными. Эксперимент был прекращен.
Галлюцинаторные феномены появляются и в экспедиционных условиях. Так, участник зимовки на антарктической станции "Восток" записал в дневнике: "Ночь до крайности всех измотала. Психологическое напряжение достигло предела, прямо ощущается взрывоопасная ситуация… Одному из наших стали мерещиться "гуманоиды". Это они-де шлют нам напасти. Мы не на шутку встревожились. Но с появлением Солнца "гуманоиды" улетучились. Сон постепенно у всех наладился" 194.
При переходе от эйдетических представлений к неуправляемым вторичным образам четко прослеживается астенизация, истощение нервной системы, что ведет, как будет далее показано, к развитию гипнотических фаз в коре головного мозга. Согласно И. П. Павлову, вторая сигнальная система и ее функциональный орган как самое последнее приобретение в эволюционном процессе являются особенно хрупкими, поддающимися в первую очередь разлитому торможению, когда оно возникает в больших полушариях при самых первых степенях гипнотического состояния. "Тогда,- пишет И. П. Павлов,- вместо обычно первенствующей в бодром состоянии работы второй сигнализационной системы выступает деятельность первой, сперва и более устойчиво в виде мечтательности и фантастичности, а дальше и более остро в виде сумеречного или собственно легкого сонного состояния (отвечающего просоночному или состоянию засыпания)"195, т. е. первая сигнальная система освобождается от регулирующего влияния второй сигнальной системы,
