Не люблю Фрейда.— Слишком человеческое поведение шакалов. – Заповедный остров. – Чудовище в озерце. – Битва титанов. – Возня по хозяйству. – В горах мое сердце. – Тоска по зрителю. – Муки творчества. – Достойная концовка дня

Серые волки молча и страшно гнались за мной, летели, как серые тени, я уходил от них на бешено скачущей, храпящей мохнатой лошадке, и копыта тупо топали по твердому песку.  Теперь мы летели вниз, и мне было тошно, я знал, кишками и костями знал, что вот-вот конь угодит копытом в сусличью нору, и тогда и лошадка, и я сам – вдребезги.  Я потянул из седельной кобуры длинноствольный пистолет и попробовал пальнуть по накатывающей сзади стае, но спусковой крючок болтался, словно возвратная пружина cломалась, а когда удалось все же выстрелить, раздался только слабый хлопок, а из ствола медленно истекло облачко белого дыма – пшик, и все тут.  А ведь я знал – волки гонят нас в засаду, где лежит вожак-перечун, старейший и сильнейший из них.  Выметнется из-за куста и в одно касание перережет лошади горло, а там и моя очередь.  Я грубо потянул повод и повернул голову коня.  Теперь мы скакали по краю высокого обрыва над морем, но далеко не ушли: справа мелькнула темная тень, и мы сорвались с утеса, долго летели, потом с пушечным плеском обрушились в море.  И вот я уже плыву легким брассом, лошадь куда-то исчезла, волки забыты, и все хорошо, только сильно давит чайный пузырь, и надо с этим что-то делать. Продолжить чтение →

Охота пуще неволи.  – Крах мечтаний.  – Убийство в свете догорающего факела.  – Рай под шелковицей.  – Судак из прошлого.  – Что было жаркими ночами на песке.  – К вопросу о социал-дарвинизме.  – Визит Ночного Гостя

В ту ночь мне все ж случилось поохотиться.  На радостях я перепил чая с солодкой, и где-то между полуночью и рассветом пришлось вылазить из теплого мешка в ночную сырость, чтоб избавиться от нестерпимого давления.  Ночь, правда, была хороша до остолбенения, тихая, звездная, бархатная с золотом.  Луна тоже присутствовала, и в небе, и полоской на море.  Вода в бухточке была практически гладкой, лишь слабенько так колыхалась.  Я стоял на камушке, клацал зубами, любовался этой айвазовщиной и слегка разбавлял море посильным вкладом, когда близко-близко раздался такой мощный сдвоенный удар сомовьего хвоста, что я чуть не сверзился туда, куда очень бы не хотелось.  Нет, каков наглец.  Думает, Бога нет, и ему все позволено.  Нет, я это дело так не оставлю.

Меня обуял охотничий азарт, и дрожь как рукой сняло.  Приготовления были самые простенькие: насадить факел-метлу на держак, вздуть огонь в очаге, зарядить гавайку, потом зажечь от очага факел – и бегом по-быстрому на камни.  В голове тем временем мелькают картины смертельной схватки с огромным сомом, как же без этого.   Продолжить чтение →

Добыча воды с неба. – Корабельный журнал. – Вымпел. – Движение анахоретов. – Кэп отрицает идею ашрама. – Месть шакалу. – Штиль, шквал, снова штиль. – Моя молитва Посейдону. – Буруны. – Land ahoy!

Шорох.  Шорох и постукивание.  Я схватился за нож, резко сел, потом положил руку на гавайку.  Послушал, послушал и вяло повалился на спину.  Черт, дождь.  Дождя тут только не было, все остальное уже вроде как было, включая мировую скорбь, в смысле Weltschmerz.  А че, дождь скорби не помеха.  Так, вроде приправы.   Один раз я в Западной Сибири тысячу кэмэ проплыл на байдарочке, и за месяц не было ни одного дня без дождя, не говоря про ночи.  А в пустыне дождь – сущий пустяк.  Дождь в пустыне, это даже мило.  Значит, скоро зацветут тюльпаны, маки и все, что надо.  Пустыня покроется ковром разноцветных цветов, как писали в учебнике географии.  Очень может быть.  Хорошо бы увидеть хоть одним глазком, в щелочку.  Так рано в этих местах я еще никогда не бывал.

Я высунул нос наружу. Тучки небесные, вечные странницы, мать вашу, нанесли-таки дождя.  Тучки, правда, были какие-то несерьезные, комковатые и сероватые, но сплошняком.  Похоже, главный дождь ночью пролил, а я и не заметил.  Так и голову могут отгрызть, а я опять не замечу.  Хреновато у нас с бдительностью.  Распустились.  Морской кабак развели.  Ладно, миру мир.  Ветерок вон какой слабенький, волнение тоже – видно, дождь волну пригладил.  Бывает. Продолжить чтение →

Кулинарные заботы.  – Алые маки.  – Gaudeamus igitur.  – Мои встречи с гюрзой.  – Еж по имени Ежа.  – Наживка на сома.  – Беспокойный pet

Разбудило меня солнышко.  В спальнике было жарко, до пота.  Славно, конечно.  Похоже, больше мерзнуть не буду, и последние остатки простуды из головы выжжет; в скором времени от жары начну изнывать, а это не есть хорошо.  Прорвемся, однако.  Вот красавца-судака ущучил, день будет сытный, какого еще хрена нужно.

Я поспешил к расселине, по-глупому волнуясь – уж не случилось ли чего с моим судачиной, не сорвался ли с кукана; но зверь был жив-здоров и даже буен.  Пришлось утихомирить.

Все утро ушло на возню с судаком.  Башку его я пустил на уху, хвостовую часть поджарил на вертеле, а остальное решил завялить, слегка присолив.  Соль я добыл способом, который самому понравился: стряхнул на разделанного судака жутко соленую росу с саксаула.  Я как-то попробовал ее лизнуть – во, думал, где пресную воду буду в жару добывать – и потом еле отплевался.  Саксаул весь солью пропитан, и роса на нем солонее, чем вода в море.  Побег саксаулий раскусишь – то же самое; особенно у черного саксаула.  А тут другого и нет. Продолжить чтение →

Камнепад, которого не было. — Бояться змей не стыдно. — Разные сорта страха. — Школьный апфоризм. — Physical courage. — Академический змиятник. — Положительные аспекты змиятника. — Будни поэта-переводчика. — Ранний испуг. — Свидетель – значит мученик. — Что делает двенадцатый калибр и как об этом написать.— Кэп дает советы

После чая и последних сонных наставлений воспитаннику я с притворным старческим кряхтеньем забрался в логово.  Сон сморил меня скоренько, но и в эту ночь выспаться всласть не удалось.  Где-то заполночь затряслась земля, с грохотом посыпались в ущелья миллионнотонные скалы, и меня подкинул на ложе вечный кошмар альпиниста – попасть под камнепад, лежа в застегнутой палатке и не видя, откуда летят и скачут эти каменные ядра.  

Я уже успел сообразить, что никакого камнепада нет и быть не может, что вокруг лишь тишина и шорох ночного моря, но сердце все било бешеную чечетку, и я торопливо выбрался наружу.  

Понадобилось всего пара минут, чтоб установить причину грохота: еж неведомым мне способом ухитрился завалить камни очага и теперь стоял рядом и с любопытством разглядывал дело рук своих – а камни эти впору здоровому мужику ворочать.  И как его самого не расплющило, балбеса колючего…   Продолжить чтение →