Мы не разбираем с тобой всего арсенала альпинистского снаряжения, но о некоторых предметах мне хочется рассказать.
Ты видел горные значки, значки альпинистских клубов, отдельных экспедиций, туристские горные значки? Редкий из них обходится без изображения ледоруба — он стал символом романтики горовосхождений. И не случайно. Ледоруб для человека в высоких горах — это и сила, и цепкость, и уверенность, без него зачастую как без рук.
Ледоруб имеет лопатку и клюв и насажен на древко из прочного дерева со стальным штыком на конце. Лопаткой и клювом работают на льду, а штыком — на снежных склонах.
Сорвавшись на снегу, переворачиваются на живот и, перехватив ледоруб одной рукой за шейку лопатки, а другой за древко у основания штыка, изо всех сил вонзают штык в снег. Так тормозят падение и обычно задерживаются. Но второй в связке стоит на страховке. Он наготове, он остановит веревкой, если падение продолжится. При этом ему поможет забитый в снег на все древко ледоруб.
Уже в первых несложных походах часто придется траверсировать снежные и травянистые склоны средней крутизны. В такие походы стоит взять ледоруб, или альпеншток, или просто заостренную палку.
Ледоруб держат двумя руками. Если склон справа, то левой рукой держат за шейку лопатки (альпеншток — за древко вверху), а правой — за древко поближе к основанию штыка. Штыком упираются в склон.
Но задержаться на склоне при соскальзывании ног ты сможешь только, если правильно воспользуешься ледорубом.
Представь себе модель в виде чертежного циркуля на склоне. Пусть одна ножка циркуля тупая и скользкая (это твои ноги), а другая — острая, врезавшаяся в склон (это ледоруб). Если ножки циркуля взаимно закреплены, то острие одной верхней удержит циркуль на склоне. Но если ножки циркуля разъедутся, он соскользнет.
Теперь тебе ясно, что нужно держать ледоруб жестко. Очень жестко! И не менять его наклона, даже если ноги соскользнули.
Веревка тоже изображена на многих горных значках. Но, конечно, не в значках дело. Веревка в горах необходима. Современная альпинистская веревка сплетена из синтетического волокна, толщина ее 11 миллиметров (бывает толще, иногда тоньше) и прочность не менее полутора тонн. Это основная веревка, ею связываются между собой горовосходители. Казалось бы, зачем такой запас прочности, когда человек весит меньше ста килограммов? Но на деле прочность веревки совсем не избыток, в некоторых случаях (они-то и недопустимы) ее даже не хватает. Представь себе, что двое идут в связке и первый ушел на десять метров вверх. А второй страхует его, держа веревку в руках и заложив ее за выступ скалы («точка страховки»). Тогда, если первый сорвется, он будет падать десять метров до «точки страховки» и еще десять метров вниз, а веревка может жестко заклиниться за выступом. Рывок будет так силен, что вереЕка порвется. Вывод: так ходить нельзя. А как можно?
По этой книге ты не научишься страховке в горах, потому что по книге этому вообще нельзя научиться.
Я бы мог тебе рассказать, как стремятся не выходить высоко над «точкой страховки». О том, какие выступы скал для страховки не пригодны, о том, что веревку второй в связке не зажимает жестко, а протравливает, смягчая удар. Мог бы рассказать о степени опасности прямого падения, когда ушел прямо вверх, или падения «маятником», когда ушел от «точки страховки» вбок. И о нормах протравливания веревки при разных высотах падения, и о том, какие склоны опаснее при срывах — совсем Отвесные или не совсем, скальные или ледяные, а то и снежные (снег еще ведь и сам сорваться может)… Мог бы, но стоит ли? Ведь даже специальные альпинистские справочники и инструкции научить не могут. Альпинист постигает «чувство веревки» и «чувство склона» в горах, под руководством инструктора. Человек человеку передает свой опыт уже на скале, на льду, на снегу, и каждое восхождение, начиная с самого первого, является и учебным и спортивным одновременно: инструктор, обучая тебя, охраняет твою жизнь, а ты, обучаясь, охраняешь жизнь инструктора. И тут уже всё совсем по-настоящему, потому что падать есть куда.
Страховка должна быть безошибочной, надежно обеспечивать задержание при срыве. Но даже если страховка сработала нормально, все равно срыв — это не так просто. Да, тебя удержат, но если даже не получишь ни единой царапины, останется психическая травма.
Александр Губанов (помнишь, он спас в горах Северного Уэлса швейцарку Риту Верили) поделился со мной впечатлением о срыве во французских Альпах.
Он шел в связке с двумя своими товарищами. Уже не первый день они на стене. Непогода. На выступах собирается снег. Саша идет первым. Он сильно замерз, а участок сложнейший — на пределе человеческих возможностей. Пытаясь преодолеть нависший снежный карниз, Саша сорвался. Пролетел несколько метров, ударился о скалу, повис на веревке. Товарищи его удержали. Вот он поднялся к ним. «Цел?» — спрашивают. — «Да. Порядок». Но был далеко не такой уж порядок. Из-за тумана они попали на слишком трудный участок скалы. Они замерзали. Питание и бензин кончались. Времени для обхода не было. И назад слишком далеко.
А вершина близка. Там, с другой стороны, удобный спуск.
Надо пройти вверх. Но из них троих только Саша мог там пройти первым — недаром он один из сильнейших скалолазов мира.
«Но я не мог заставить себя опять идти туда, где только что сорвался, И мышцы от холода одеревенели»,— вспоминал он.
Тогда Саша разделся. Товарищи растерли его, согрели воды, держа примус в руках.
«Я выпил кружку кипятка. Надел выжатую одежду… Ну, в общем, прошел,— закончил он лаконичный рассказ,— но не хотелось бы еще такого».
Он сказал «не хотелось бы», но минутой позже с азартом рассказывал о планах своих будущих восхождений.
И альпинисты, и горные туристы, и скалолазы — все они «люди с гор». Без гор не мыслят жизни, мечтают о новых маршрутах. Встречаясь в городах, спрашивают друг друга: «Когда едешь в горы? Куда в этом году? С кем?»
Если тебе тоже захотелось в горы — готовься. Пройдут годы, и мы с тобой возможно там увидимся.
До встречи в горах!
