А.Е. Берман “Юный турист”. До встречи в горах. Часть 34

Мы не разбираем с тобой всего арсенала альпинистского снаряжения, но о некоторых предметах мне хочет­ся рассказать.

Ты видел горные значки, значки альпинистских клубов, отдельных экспедиций, туристские горные знач­ки? Редкий из них обходится без изо­бражения ледоруба — он стал сим­волом романтики горовосхождений. И не случайно. Ледоруб для человека в высоких горах — это и сила, и цеп­кость, и уверенность, без него зачас­тую как без рук.

Ледоруб имеет лопатку и клюв и насажен на древко из прочного дере­ва со стальным штыком на конце. Лопаткой и клювом работают на льду, а штыком — на снежных скло­нах.

Сорвавшись на снегу, переворачи­ваются на живот и, перехватив ледо­руб одной рукой за шейку лопатки, а другой за древко у основания штыка, изо всех сил вонзают штык в снег. Так тормозят падение и обычно за­держиваются. Но второй в связке сто­ит на страховке. Он наготове, он ос­тановит веревкой, если падение про­должится. При этом ему поможет за­битый в снег на все древко ледоруб.

Уже в первых несложных походах часто придется траверсировать снеж­ные и травянистые склоны средней крутизны. В такие походы стоит взять ледоруб, или альпеншток, или прос­то заостренную палку.

Ледоруб держат двумя руками. Ес­ли склон справа, то левой рукой дер­жат за шейку лопатки (альпеншток — за древко вверху), а правой — за древ­ко поближе к основанию штыка. Штыком упираются в склон.

Но задержаться на склоне при со­скальзывании ног ты сможешь толь­ко, если правильно воспользуешься ледорубом.

Представь себе модель в виде чер­тежного циркуля на склоне. Пусть од­на ножка циркуля тупая и скользкая (это твои ноги), а другая — острая, врезавшаяся в склон (это ледоруб). Ес­ли ножки циркуля взаимно закрепле­ны, то острие одной верхней удержит циркуль на склоне. Но если ножки циркуля разъедутся, он соскользнет.

Теперь тебе ясно, что нужно дер­жать ледоруб жестко. Очень жестко! И не менять его наклона, даже если ноги соскользнули.

Веревка тоже изображена на мно­гих горных значках. Но, конечно, не в значках дело. Веревка в горах необ­ходима. Современная альпинистская веревка сплетена из синтетического волокна, толщина ее 11 миллиметров (бывает толще, иногда тоньше) и проч­ность не менее полутора тонн. Это ос­новная веревка, ею связываются меж­ду собой горовосходители. Казалось бы, зачем такой запас прочности, ког­да человек весит меньше ста кило­граммов? Но на деле прочность ве­ревки совсем не избыток, в некото­рых случаях (они-то и недопустимы) ее даже не хватает. Представь себе, что двое идут в связке и первый ушел на десять метров вверх. А второй страхует его, держа веревку в руках и заложив ее за выступ скалы («точ­ка страховки»). Тогда, если первый сорвется, он будет падать десять мет­ров до «точки страховки» и еще де­сять метров вниз, а веревка может жестко заклиниться за выступом. Рывок будет так силен, что вереЕка порвется. Вывод: так ходить нельзя. А как можно?

По этой книге ты не научишься страховке в горах, потому что по кни­ге этому вообще нельзя научиться.

Я бы мог тебе рассказать, как стремятся не выходить высоко над «точкой страховки». О том, какие выступы скал для страховки не при­годны, о том, что веревку второй в связке не зажимает жестко, а прот­равливает, смягчая удар. Мог бы рассказать о степени опасности прямого падения, когда ушел прямо вверх, или падения «маятником», когда ушел от «точки страховки» вбок. И о нормах протравливания веревки при разных высотах падения, и о том, ка­кие склоны опаснее при срывах — совсем Отвесные или не совсем, скаль­ные или ледяные, а то и снежные (снег еще ведь и сам сорваться мо­жет)… Мог бы, но стоит ли? Ведь да­же специальные альпинистские спра­вочники и инструкции научить не мо­гут. Альпинист постигает «чувство веревки» и «чувство склона» в горах, под руководством инструктора. Чело­век человеку передает свой опыт уже на скале, на льду, на снегу, и каж­дое восхождение, начиная с самого первого, является и учебным и спор­тивным одновременно: инструктор, обучая тебя, охраняет твою жизнь, а ты, обучаясь, охраняешь жизнь ин­структора. И тут уже всё совсем по-настоящему, потому что падать есть куда.

Страховка должна быть безоши­бочной, надежно обеспечивать задер­жание при срыве. Но даже если стра­ховка сработала нормально, все равно срыв — это не так просто. Да, тебя удержат, но если даже не получишь ни единой царапины, останется пси­хическая травма.

Александр Губанов (помнишь, он спас в горах Северного Уэлса швейцарку Риту Верили) поделился со мной впечатлением о срыве во фран­цузских Альпах.

Он шел в связке с двумя своими товарищами. Уже не первый день они на стене. Непогода. На выступах со­бирается снег. Саша идет первым. Он сильно замерз, а участок сложней­ший — на пределе человеческих воз­можностей. Пытаясь преодолеть на­висший снежный карниз, Саша сор­вался. Пролетел несколько метров, ударился о скалу, повис на веревке. Товарищи его удержали. Вот он под­нялся к ним. «Цел?» — спрашива­ют. — «Да. Порядок». Но был далеко не такой уж порядок. Из-за тумана они попали на слишком трудный уча­сток скалы. Они замерзали. Питание и бензин кончались. Времени для об­хода не было. И назад слишком дале­ко.

А вершина близка. Там, с другой стороны, удобный спуск.

Надо пройти вверх. Но из них троих только Саша мог там пройти первым — недаром он один из силь­нейших скалолазов мира.

«Но я не мог заставить себя опять идти туда, где только что сорвался, И мышцы от холода одеревенели»,— вспоминал он.

Тогда Саша разделся. Товарищи растерли его, согрели воды, держа примус в руках.

«Я выпил кружку кипятка. Надел выжатую одежду… Ну, в общем, про­шел,— закончил он лаконичный рас­сказ,— но не хотелось бы еще такого».

Он сказал «не хотелось бы», но ми­нутой позже с азартом рассказы­вал о планах своих будущих восхож­дений.

И альпинисты, и горные туристы, и скалолазы — все они «люди с гор». Без гор не мыслят жизни, мечтают о новых маршрутах. Встречаясь в го­родах, спрашивают друг друга: «Ког­да едешь в горы? Куда в этом году? С кем?»

Если тебе тоже захотелось в го­ры — готовься. Пройдут годы, и мы с тобой возможно там увидимся.

До встречи в горах!